- Холодно, ветер. Прилетай к дверям, как нормальный регент. Я, правда, боюсь простудиться, застудить ребёнка.
- Мой ребёнок холода не боится.
- А ты его сам спроси.
- Что разговаривает?
- Да ещё как!
- Когда успел научиться?
- Когда мы сюда летели. Он спросил: а обязательно уезжать?
- И что ты сказала?
- Что папка приказал.
- А он что?
- Ну, тогда ладно.
-Вот, сразу видно, чей сын. Ладно, я лечу.
Когда Максим приземлился на лестнице донжона, стражники и слуги замка попятились. Зрелище для них незнакомое: вряд ли кто-то здесь бывал из владеющих Силой за последние сто лет. Однако никто не мешал ему пройти вверх по лестнице. Наконец, из здания выскочил слуга и низко кланяясь, стал показывать дорогу. Кристина сидела у окна, прямо как молодая жена, ожидающая мужа из похода. Максим подошёл и обнял её со спины. Она вздохнула и откинулась к нему.
- Приехал - прошептала она.
- А куда бы я делся?
- А кто тебя знает? Ты умеешь молодым девушкам голову кружить.
- Наговаривают, а ты веришь.
- А как тут не поверить, когда свидетельства налицо - и она показала на свой круглый животик.
- Ты сказала, что твой ребёнок не слушается и много болтает?
- Я слушаюсь, папа - Максима как будто швырнуло через плечо, как на занятиях по борьбе в училище. Он, правда, разговаривает не хуже Артёма. Тот вроде позже начал.
- Ну, и хорошо, мамку слушаться надо. Она у тебя самая красивая, вот вылезешь наружу, увидишь!
- Мамка сказала, что ещё четыре месяца нужно ждать.
- Четыре месяца - это недолго. Пока учись разговаривать.
- Рассказывай, как ты устроилась - сказал Максим, обращаясь к Кристине. Как к тебе тут относятся?
- Хозяина замка нет сейчас: уехал к другу. Ведёт себя безупречно, галантно. Оставляет меня за хозяйку. Но, я же немного мысли читать умею: он по-прежнему влюблён в меня. Меня это смущает. Он обращается со мной так деликатно, что я иногда боюсь. Хотя не знаю чего.
- Ты обладаешь Силой, чего тебе бояться?
- И против Силы есть методы. Народ тут звероподобный, полудикий. За своего сеньора порвут.
- Но он ведь к тебе хорошо относится?
- Слишком хорошо, я его даже боюсь.
- В этом случае я дождусь его приезда и посмотрю, что за тип. Мне можно здесь расположиться?
- Я думаю, что лучше этого не делать. Ты ведь можешь ночевать в корабле? А то получиться демонстрация: сразу ясно, чей ребёнок и почему ты здесь.
- А так не ясно?
- Ты же сам хотел наименьшей огласки. Хоть это и захолустье, но и сюда люди попадают и вести разносят.
- Ты права. Просто после жизни в моём замке сразу становиться в позу виновного не хочется.
Они потом долго сидели и разговаривали. Максим привык к деловым разговорам с Маргаритой и всегда находил с ней общий язык. А с Кристиной всё было иначе. С ней хотелось миловаться, шутить, выполнять её просьбы, просто сидеть и молчать, понимая друг друга. Наверно, это ближе к любви - думал Максим, чем просто заниматься любовью. На следующий день он проверил Кристину в медицинской капсуле. Компьютер не нашёл ни каких отклонений от нормы при протекании беременности за исключением чрезмерной подвижности плода.
Следующий день они бездельничали, смотрели фильмы, слушали музыку. Максим рассказал, что Маргарита возвращается в замок у озера, и он не знает с какими намерениями. Кристина фыркнула:
- Понятно с какими. Погуляла, пора мужа в стойло возвращать!
- Едва ли. Она принцесса. Это ниже её достоинства.
- Ничего не ниже. Она думал, что ты за ней помчишься, уговаривать. А ты живёшь в своём замке и в ус не дуешь. Непорядок! Надо проверить: в чём дело. Менестрель никуда не денется.
- Что вы всё про менестреля! Он и при мне в замке жил. Захотела бы и там нашла бы повод изменить.
- Но на свободе куда проще. Вы вроде в ссоре, вроде как в отместку.
- теперь мне это всё равно. Её выбор.
- Для «всё равно» ты больно эмоционально реагируешь.
-Ну, хорошо. Не всё равно, но это же не любовь. Это досада.
- Ладно, это всё пустяки. Скажи, как сына назовём?
- Ганс уже имя «Цезарь» присвоил, назовём попросту: Карл.
- Это в честь, которого, всех правителей королями начали называть?
- Это правда, я не подумал. У меня такая же мания величия как у Ганса.
- Давай: Андрей?
- Давай, чем плохо?
- Договорились. Здесь священник есть, чтоб окрестить?
- Есть какой-то. Тоже весь всклокоченный, дикий.
- Можно слетать отвезти тебя к приличному священнику.
- Времени ещё много, успеем. Что у вас там с императором?
- Да ничего, письмо прислал, извиняется.
- Это всё равно, что на человека с топором напасть, а потом сказать: извини, погорячился.