Это походило на правду.
– А Марк?
– Что Марк? Он играет в собственную игру, недоделанный псих. Бомба с взведенным механизмом. Не верит в мою версию о наказании. Хочет управлять всем телом и добраться до корабля. Любит командовать сразу всеми на этом свете, поэтому лжет и выкручивается. И до тебя доберется.
– Зачем добираться? Я уже здесь.
– Но так и не ответил на вопрос. Эта тюрьма?
– Нет. Это корабль, который летит на Землю. И вы вместе с ним.
– Окей. Предположим я тебе верю. Тогда вытащи меня из этого тела. Или чокнутого бурильщика. Раздели, не издевайся.
– Я не знаю, как. Да и зачем мне это.
Игорь прищурился. В разноцветных глазах блеснуло злостью.
– Я понял. Тебе так удобнее нас контролировать. Не разбежимся, как тараканы, в разные стороны.
– И это тоже, – улыбнулся Воронцов.
Правильнее бы попытаться найти общий язык с этим злым и, возможно, опасным мужиком. Но переступить через собственное неприятие сложно, ему никогда не импонировала животная самцовость, готовность бить, а не искать компромиссы.
– Хм, значит, чертов бурильщик прав...
– В чем?
Игорь сунул ладони в карманы и завел глаза к потолку. Кадык кривил шею, между ключиц темнела впадина. Раздумывает, говорить, или нет…
– Думает, что смог бы и сам управиться с кораблем, – и Игорь уставился едким сверлящим взглядом.
– Да неужели, – усмехнулся Воронцов.
В какую игру его пытаются втянуть?
– Надеется, скотина. При одном условии.
– Каком?
– Верить ему нельзя. Но и тебе тоже…
– Так при каком?
Выражение отталкивающего лица изменилось, стало мягким, фальшиво искреннем. Заговорщицким. Хочет поделиться?
Игорь шагнул навстречу, а в груди Воронцова заворочалась тревога.
– Если только …
Стоит рядом, грудь вздымается и опускается. Хочет шептать в огромном пустом корабле? Воронцов инстинктивно подобрался. Но любопытство влекло к сближению…
Рывок, и боль прорвала живот. Облила кипящим непониманием, подрезала колени.
– Прости, босс, но каждый за себя.
Сквозь муть в глазах Воронцов успел увидеть, как невидимый удар отбросил нависшую над ним фигуру. Опоздала Наиль. И потерял сознание.
Зрение вернулось вместе со светящимся над головой генераторным кольцом. Щупальца манипуляторов с шипением ползали по расчерченному лучами голому телу. Наиль висела над ним распаленной фурией. От возмущения даже отрастила волосы, и они торчали против всех законов электрическим веником на голове.
– Безмозглая углеродная субстанция! Даун человеческий! Почему на тебе не сработала защитная пленка?
– Прости, – прошелестел он, почти не слыша себя. – Забыл подключиться.
– Идиот! Эту рану еще легко залепить. А если бы твой уродец всадил штырь в сердце!?
Воронцов облизнул потерявшие чувствительность губы, сглотнул. На периферии зрения плыла тень. С усилием вгляделся. Стянутое пленкой тело гомункула.
– А он зачем здесь?
Наиль уселась на край стола и демонстративно сложила на груди руки .
– Сейчас я его контролирую. Но без твоего разрешения не могу распылить на атомы или выбросить мусор за борт. Надеюсь, теперь ты дозрел. Заметь, он уже упакованный.
– Почему он на меня напал? Это же глупо, – проскрипел Воронцов через силу.
Она фыркнула с глубочайшим презрением.
– Это ты глуп, мой командир. Наивный и самоуверенный. Единственное для чего ты ему нужен – избавиться от Марка. А ты: не могу и не хочу.
– Но корабль, полет, космос. Неужели надеется один выжить и долететь.
– Они с Марком хочешь не хочешь в одной лодке. Пардон, в туловище. Как-нибудь договорятся. А корабль, как они уверены, на автопилоте. Можно с управлением постепенно разобраться и перехватить. Я же не стала с ними лично знакомиться.
– Хочу сам его спросить.
Наиль свела бровки и выпятила нижнюю губу.
– Не вредничай, милая. Не разобрался я еще, чтобы швыряться душами в космос.
Она нехотя поманила тонким пальчиком спелёнатого Игоря и бросила на колени у операционного стола. Пленка сползла с головы, взгляд с опаской прошелся по Наили и перетек на Воронцова.
– Решили с Марком меня убить? – рыкнул Воронцов.
– Хотел бы убить, убил. Но вообще-то я не убийца. А так… Надеялся ранить, связать. Воспользоваться телом. Изворотливый бурильщик придумал бы как. Кто ж знал, что у тебя такая баба припасена.
Воронцов поморщился, бок болезненно тянуло, слабость не отпускала, хотя Наиль наверняка накачала химией под маковку.