Позже Женя поняла, что в первые дни их знакомства искала у Климова не любовь и даже не секс, а будоражащий нервы опыт. Что еще скажет и сделает этот человек?
В ее круге общения не встречались ни выставленные напоказ холодность и расчетливость, ни эгоизм, как публичная декларация мировоззрения. Забота об интересах других, сопереживание каждому встречному и поперечному, разговоры об общественном благе были чем-то вроде цивильной одежды. Без нее нельзя выходить из спальни в гостиную, а тем более на улицу.
Градус общественного лицемерия мог достигать ста восьмидесяти у профессионалов с высоким эмпатфактором. Последний считался как раз показателем способности человека к пониманию других и сочувственному отношению. Хотя первое совсем не гарантировало второе, а профессиональное неравнодушие практически всегда превращалось в высококлассную его имитацию.
Женя сама умела проявлять внимание к ближнему, даже не вслушиваясь в то, что он говорит. Простенький навык. А вот послать страждущего куда подальше – немыслимое усилие. Климов мог это одним взглядом. И делал великолепно.
Следуя за проклятым магнетическим цинизмом, Женя и нырнула к нему в постель.
С самого первого раза он вертел её, как хотел, и разрывал поцелуи в момент собственного желания. Пробирался языком во все уголки тела, не останавливаясь, чтобы уловить согласие. Исследовал губами и пальцами. Она уплывала, переставала понимать, что происходит сейчас и будет дальше.
Игорь ни тогда, ни после не ждал каких-то особых реакций – просто отдай тело и падай. И Женя упала. Гораздо ниже планки привычного для нее секса. Будто стала вещью в чужих руках, которую радуют и нежат по собственному усмотрению.
После первого секса было жесткое плечо под головой, облачка дыма, вытягивающиеся в струйки и быстро исчезающие в конусе вентиляции. Потом половинка курицы из холодильника, которую они рвали прямо руками, и слегка зачерствевшие куски черного хлеба. А к вечеру ящик нефильтрованного пива, доставленный роботом с заедающей голосовой записью. Минут пять на его просьбы подтвердить получение они, полуголые, ржали в двери .
Ночь казалась бесконечно длинной, чтобы трахаться и болтать. Игорь язвил над ее будущей руководящей должностью. Сыпал профессиональными историями, смешными, грустными и по-настоящему трагичными. Для него они были просто одинаково занимательными. По привычке Женя пыталась посмотреть на мир глазами собеседника и в какой-то момент вернулась к их дневному разговору.
– Почему ты считаешь, что все сами виноваты в своих бедах? Нас учили, что это не так. За последний десяток лет количество суицидов и приобретенных ментальных расстройств выросло почти в два раза. Это очень большой рост. Значит, есть какие-то объективные причины, понимаешь? Дело не в том, что человек – это скот. Просто общество неидеально, на самом деле. Надо что-то менять.
– И что же?
– Отказываться от предопределения лучшего развития личности. Сломать всю систему.
– О! Покушаешься на святая святых, – рассмеялся Игорь. – Ты революционерка, Женечка. Как родители-руководители такое упустили? Все это глупости. Уже пытались правила менять, стало только хуже. Потерянные поколения и новый виток расстройств и насилий.
– Значит, не так меняли, не правильно, не до конца. Не разобрались в тех самых объективных причинах.
Жесткие, четко черченные губы сложились в презрительную усмешку.
– Объективных говоришь? Вот скажи, почему ты здесь?
– Я… не знаю… ты сам позвал.
– Ты не умеешь отказывать или любишь нырять в кровать к незнакомцам?
Женя отставила пиво, нащупала край простыни и накинула, подтыкая подмышку.
– Не дергайся. Я знаю, что ни то, ни другое, – он наклонился, провел рукой по изгибу шеи, сжал оголенное плечо. – Закон ямы. Иногда он срабатывает.
– Я не понимаю.
– Еще не прыгала, значит, и на краю не стояла. А мне в детстве пришлось. Я из маленького провинциального города. Когда ходил в начальную школу, какая-то корпорация взялась строить рядом производство. Конечно, просто так на стройку не забраться, но нам с другом очень хотелось. Хоть глазком глянуть, что там, за ограждением. Мы рванули туда после трехдневного ливня, как раз в выходной день. Нашли какую-то щель и пролезли. Мимо наблюдения проскочили, а может оно сбоило. Не слишком корпорация заморочилась с безопасностью, все-таки не Москва – провинция.
Там за забором много было интересных штук, но я про котлован. Огромная такая яма, жирная грязь по краям, а в середине какие-то штуки из воды торчат. Металлические, интересные. Лёшка тогда углядел что-то, твердил, что это андроид класса В. Хорошо бы его вытащить, вдруг удастся отладить. Наш будет. И мы станем круче всех в городе.