– Да, да, – закивал он. – Все понятно, все сделаем. А вы…
– Что?
Он ломал свои несчастные пальцы, мял губы, не решаясь что-то спросить или сказать. Дрон крутился далеко, бликовал солнечным золотом над верхушками еще голых ветвей. Боже, и как она только согласилась участвовать в сомнительной афере.
– Нет, просто, – мотнул он головой и зажмурился.
Парень где-то ее возраста, но неуверенности через край.
– Ну что хочешь сказать? – со злой усталость спросила Женя.
– Вы сами верите, что мы вместе сможем изменить мир?
О чем он вообще? Смогут ли они, взявшись за руки, сделать каждого счастливым? И как это изменит мир? Скорее уж наоборот. Сделает неизменным на веки вечные. Пушистым розовым царством для сказочных идиотов. Вот только говорить такое не стоит. Поддержка и психологическая помощь. Не ее, конечно, знамёна, там командует Марк, но Жене приходится быть на подтанцовках.
– Да, должно получиться, – кивнула она совершенно серьезно. – Я в это верю. И в вас тоже верю.
Она протянула руки через стол и накрыла его судорожную сцепку пальцев. Парень выдохнул и заметно расслабился. Упаковка с чехлами с края стола скользнула ему на колени. Ну и все, отдала, пора бежать на следующую точку.
Народу тьма. Пришлось обогнуть группу девиц в одинаковых куртках – похоже спортсменки. Притормозить и пропустить бурно горланящее семейство – от подпрыгивающих в толчее детей лучше вообще держаться подальше. В основном все в теплой верхней одежде, хотя молодёжь уже чешет в ярких худи. Жуткий водоворот и теснотища между двумя локомотивами под магнитными монорельсами. До проклятого табло вроде рукой подать, но человеческие запруды похлеще природных. Сесть бы сейчас в скоростной поезд и мотануть, куда глаза глядят. Откуда-то сбоку налетел толстяк в шляпе, чуть не сбил, но успел подхватить под локоть. И сразу громыхнуло – мобильная тележка, затормозила ему в бок.
– Простите, замечтался.
Приподнял шляпу и грузно потопал дальше. Есть же такие рассеянные, у которых получается замечтаться в этом цветастом месиве. Ей вот не дано. И почему во всех терминалах вокзала многоуровневые ленты, а здесь для таких вот мечтателей с их роботами-носильщиками – гладкая платформа.
Мужчина с высокими залысинами стоял точно под табло, как солдат на карауле. И будто шинель на нем в пол, хотя на самом деле плащ. На лице лежала печать сосредоточенного упрямства. Женя бы к такому сроду не подошла. Прорычит что-нибудь недовольное, а то и злое, и настроение испортит. Вот только через его плечо висел опознавательные знак –телескопический тубус. Значит, смурной мужик как раз ее и ждет.
– Здравствуйте, – и Женя развернула рюкзак логотипом вперед.
Незнакомец осмотрел ее недоверчиво, а на логотип и вовсе поморщился. Хотя скорее не на логотип. Неприятно, наверное, понимать, что какая-то студенточка смотрит на него и знает, что он, взрослый, серьезный, с высоким самомнением, пытался свести счеты с жизнью. Или думал об этом.
– Здравствуйте. Давайте мне то, что нужно. Через пять минут Ласточка пойдет в обратном направлении.
– Вот, – она выдернула из рюкзака самую крупную упаковку. – Надо установить в течение…
– Я все прекрасно знаю, – отрезал он, помолчал, высверливая взглядом. – Не понимаю, глядя на вас, неужели такая молодая и участвуете в этом безумии?
Женя открыла рот не в силах сообразить, что имеется ввиду. В целом дурацкая, конечно, идея и незаконная. Но скорее для молодых. И почему же безумие?
– А вы? – спросила она невпопад собственным мыслям.
– Мне уже нечего терять, – скривился тот, развернулся и пошел прочь.
Несколько мгновений она еще выхватывала его фигуру в человеческом море. Точнее трубу тубуса, похожую на телескоп подводной лодки. Последнее, что уходит на глубину. Упаковку чехлов мужчина, видимо, так и зажимал в руке или сунул в карман своего твидового балахона.
Женя выбралась из здания вокзала с острым желанием покурить. Игорь пристрастил её к этой дряни. Причем хотелось чего-нибудь пожестче. Сигарету, жгучую, терпкую, чтобы продрала гортань насквозь. Самоубийственные потребности появляются непроизвольно после таких встреч. За последних три месяца все чаще приходила мысль, что нежелание жить – заразно. Страшно и незаметно, но учишься смотреть на мир чужими глазами. Остро, болезненно, без надежды. И это как-то сдергивает уютные розовые очки. Растворяет собственное привычное «я».
На сегодня почти все. Осталась какая-то Арина, но она ждет в кофейне рядом с их домом. Надо бы отказаться, пусть Игорь и Марк сами занимаются этой бесконечной благотворительностью. Для двух циников слишком долгое увлечение.