– Может, зверюгу какую взрывом опалило, – предположил он, обнажив зубы в ухмылке.
Сифор ничего не ответил.
– Хиосикс! Тенекс! – воскликнул он. – У нас гость! Займитесь его ранами. Возьмите у него оружие.
Затем снял со стены маленькую прозрачную сферу на темной цилиндрической подставке и вышел.
Снаружи простиралась изрытая пустошь, на которой, казалось, совсем недавно бушевал лесной пожар; это впечатление усиливала растянувшаяся вдоль горизонта алая лента восхода. На фоне неба темнели силуэты мертвых и больных деревьев.
Сифор обогнул место взрыва, высоко держа сферу, внутри которой теперь ярко горела изогнутая проволочка. Снова послышалось гудение. Но Сифор не стал смотреть вверх – лишь покачал светящейся сферой, чтобы привлечь к ней внимание.
Снова стон. Сифор обратил свой взгляд к металлическому отблеску. Потом сделал несколько шагов и наткнулся на обломки небольшого флаера. Рядом в неестественной позе лежал, раскинув руки, кто-то маленький, облаченный в роскошный синтетический наряд.
Сифор освободил тонкие запястья и удобнее расположил сломанную лодыжку. Мальчишка вздрогнул и сделал попытку отползти, а потом открыл глаза.
– Сифор! Сифор из Приюта на Унылом холме! – В пронзительном голосе звенело удивление.
Вытаращившись на Сифора, мальчишка уцепился худыми пальцами за его серый рукав.
Гудение нарастало, будто следом за одной осой подтянулся весь рой.
– Ты в безопасности, – сказал Сифор. – Амин ушел. Совсем скоро здесь будут люди твоего отца.
Мальчишка сжал его рукав еще крепче.
– Не отдавай меня им, – неожиданно прошептал он.
– Ты меня расслышал? Я сказал, что приближаются люди твоего отца.
Мальчик кивнул.
– Прошу, не отдавай меня им! – повторил он умоляюще. – Сифор, я хочу остаться с тобой. Остаться в Приюте!
Четыре флаера приземлились друг за другом, от их репульсоров полетели черные комья земли. Из каждого летательного аппарата выпрыгнули двое.
Раненый отчаянно вцепился в руку Сифора, будто надеялся вытрясти кивок или ободряющую улыбку. А потом в его глазах заплясал по-мальчишески хитрый огонек.
– Убежище, – прошептал он. – Сифор, я прошу убежища.
Сифор ничего не ответил – лицо оставалось все таким же бесстрастным, – но поднял с земли сферу и прицепил к поясу, а потом осторожно взял мальчика на руки.
К ним подбежали люди из флаеров. На синих синтетических комбинезонах и обтягивающих голову капюшонах красовалась одна и та же эмблема. В руках были бластеры. Эти люди походили на солдат, только им недоставало дисциплины, а лица покрывал темный налет животной тоски, чуть ли не осязаемая тонкая пленка. Из-за этого налета они не походили на людей – почти не походили.
По сравнению с их нарядами серое одеяние Сифора выглядело грубым и убогим, но его бледное лицо, суровое и аскетичное, будто вырезанное из слоновой кости, сияло тем светом, рядом с которым их лица казались еще темнее.
Теперь, когда пришельцы приблизились, стала заметна их неуверенность.
– Мы люди Аяртена из Росселя, – объяснил один. – А это его сын. Мальчика похитил разбойник Амин – хотел потребовать выкуп. Мы сбили его флаер.
– Я знаю, – отозвался Сифор.
– Спасибо тебе, сторонний человек, что помог сыну Аяртена, – подхватил другой.
Он шагнул вперед, чтобы забрать мальчика, но как-то нерешительно.
Раненый цеплялся за Сифора. Тот молча повернулся и зашагал к темному квадратному зданию Приюта.
– Мы должны доставить мальчика к отцу, – сказал другой синий, следуя за Сифором. – Отдай его нам, сторонний человек.
– Он попросил убежища, – ответил Сифор, не поворачивая головы и не замедляя шага.
Они посовещались шепотом, но ничего не предприняли – просто смотрели, как светящаяся сфера неспешно поднимается на холм, отбрасывая неправдоподобно огромную тень.
– Аж мороз по коже, – пробормотал один. – Мертвецы, вот они кто. Мертвецы.
– Их не поймешь. Подумать только – освещает себе дорогу шариком с мертвым воздухом и нагретой проволокой. Как наши предки-дикари. А вокруг ведь сколько угодно атомной энергии!
– Но известно же: они от нее отрекаются, как и от остального, когда умирают для мира.
– Подумать только, мальчишка попросил убежища! Со страху спятил, не иначе. Уж я бы ни в жизнь так не поступил.
– Юный Аятен всегда мне казался чуток странным.
– Отцу это не понравится. Совсем не понравится, особенно если учесть, что Амин укрылся в том же Приюте. Аяртен разгневается.