Послышалось печальное мычание, а затем из-за холма вышли коровы, числом с полдюжины. Мужчина в простой рубахе неторопливо повел их в сторону домов. Маленькое животное – возможно, кошка – выскочило из дома, над которым поднимался дым, и пошло рядом с коровами, путаясь у них под ногами. Следом за кошкой из дверей появилась девушка и стала, скрестив руки на груди.
Элвин жадно впивал атмосферу покоя и щедрой земли, чувствуя себя человеком, окунувшимся в древность. Должно быть, именно о таких идиллических картинах рассказывалось в старинных земных песнях. Напряженные мышцы Элвина невольно расслабились.
Из рощицы прямо перед ним вышла вторая девушка и остановилась, глядя на него широко раскрытыми глазами. На ней была сплетенная из травяных волокон рубаха. Элвин ощутил ее странное обаяние – наполовину искушенное, наполовину наивное. Она была похожа на девушку Диких, наряженную в деревенскую одежду. Но на ее лице застыл детский испуг.
Элвин направился к ней по шелестящему пшеничному полю. Девушка опустилась на колени.
– Ты, ты… – с трудом пробормотала она, а затем продолжила уже быстрей, на превосходном английском: – Не делай мне зла, владыка. Прими мое почтение.
– Я не сделаю тебе зла, если ты ответишь на мои вопросы, – сказал Элвин, решив воспользоваться тем, что его приняли за какую-то важную персону. – Что это за деревня?
– Это Деревня, – простодушно ответила девушка.
– Да, но какая?
– Просто деревня, – дрожащим голосом повторила она. – Других деревень не бывает.
– Откуда же тогда пришел я? – спросил он.
Ее глаза округлились от страха.
– Не знаю.
Она была рыжеволосой и довольно красивой. Элвин нахмурился:
– Что это за планета?
Она с недоумением посмотрела на него:
– Что такое планета?
«Возможно, мне все-таки придется столкнуться с языковыми трудностями», – подумал Элвин.
– Что это за солнце? – спросил он.
– Что такое солнце?
Теряя терпение, он показал наверх:
– Разве это никогда не кончается?
– Ты хочешь сказать, – испуганно пробормотала она, – что небо может кончиться?
– Небо всегда одинаковое?
– Нет, иногда оно светлеет. Но сейчас наступает вечер.
– А где кончается этот колючий лес?
– Не понимаю.
Взгляд девушки скользнул за спину Элвина, на неровный коридор, проделанный его распылителем. Испуг на ее лице перерос в благоговейный ужас.
– Ты победил ядовитые иглы, – прошептала она, затем склонилась так низко, что распущенные рыжие волосы коснулись бурых ростков, и выдохнула: – Не делай мне зла, всемогущий.
– Не могу этого обещать, – отрывисто произнес Элвин. – Как тебя зовут?
– Сефора, – шепотом ответила она.
– Хорошо, Сефора, отведи меня к остальным.
Она вскочила и быстрее лани помчалась назад к домам.
Неспешной величественной поступью, подобающей богу, властелину, или за кого там приняла его девушка, Элвин подошел к дому, над крышей которого поднимался дым. Здесь уже приготовились встретить его. Двое юношей преклонили колени перед ним, а другая девушка, которую он видел стоящей у двери, протянула ему деревянное блюдо с оранжевыми и пурпурными плодами. Победитель колючего леса попробовал угощение и коротким кивком велел убрать блюдо, хотя плоды были очень вкусными.
Элвин вошел в примитивный деревенский дом, где его встретила разрумянившаяся Сефора, с полотенцем и исходящей паром миской в руках, и смущенно показала на его ботинки. Он продемонстрировал ей фокус с расстегивающейся обувью и через несколько мгновений уже лежал на ложе из шкур, набитых благоухающими листьями, а девушка почтительно омывала ему ноги.
Ей было около двадцати лет, как он выяснил, ведя праздный разговор и отложив на время расспросы о более важных вещах. В ее жизни не было ничего, кроме крестьянского труда и простых забав. Один из юношей – Альфорс – недавно стал ее другом.
Серое небо снаружи быстро темнело. Второй юноша, Корс, которого Элвин видел пасущим стадо, принес охапку сучковатых поленьев и скормил их скудному огню; тот мгновенно разгорелся ярким желто-красным светом. Тем временем Тулия – девушка Корса – пристроилась рядом и занялась работой, от которой по дому растеклись аппетитные запахи.
При всем домашнем уюте в воздухе витала скованность. «В конце концов, – напомнил себе Элвин, – не каждый вечер к тебе на ужин приходит бог». Но после тушеного мяса со свежевыпеченным хлебом, фруктового варенья и легкого вина он одобрительно улыбнулся, и атмосфера тут же стала более праздничной, почти веселой. Альфорс взял арфу со струнами из бычьих жил и запел незатейливый гимн природе, а Сефора и Тулия принялись танцевать. Корс следил за тем, чтобы огонь в печи продолжал гудеть, а чаша Элвина всегда была наполнена, хотя один раз ненадолго вышел – видимо, присмотреть за посадками.