— Поспать? — Он накрыл ладонью глаза, потер их, после чего снова вонзил пятерню в волосы. — Может, ты и прав. — Он наморщил лоб и улыбнулся, отчего его лицо стало каким-то удивленным. — Знаешь, я не помню, когда я последний раз спал. — Но он тут же добавил: — Я что-то хотел… — Он сосредоточенно хмурился. — Боже мой! Я не могу вспомнить. Я хотел что-то проверить. — Он перевел взгляд на карту и книги, которые лежали на полу возле кресла. Это была карта номер 2100, крупномасштабная карта рифов Минкерс. Но в следующую секунду он снова поднял глаза на меня. — Кто ты, собственно, такой? — каким-то странным голосом поинтересовался он.
Он был слегка пьян.
— Я вам это уже говорил, — отозвался я. — Меня зовут…
— К черту, как тебя зовут, — раздраженно воскликнул он. — Как ты здесь оказался со своей яхтой? Что заставило тебя подняться на пароход? — Прежде чем я успел что-либо ответить, он добавил: — Ты имеешь какое-то отношение к компании?
— К какой компании?
— Судоходной и торговой компании «Деллимар». К людям, которым принадлежит «Мэри Дир». — Он поколебался. — Ты ожидал нас, чтобы проверить… — Но он тут же покачал головой. — Нет, этого не может быть. Мы отстали от графика.
— До вчерашнего вечера я вообще не знал о существовании «Мэри Дир», — сообщил ему я, после чего поведал о том, как пароход нас чуть было не потопил. — Что тут произошло? — спросил я. — Как так случилось, что экипаж оставил судно с работающими двигателями и вами на борту в придачу? Это все из-за пожара?
Он смотрел на меня, слегка покачиваясь на нетвердых ногах. А затем он произнес:
— «Мэри Дир» вообще не должна была дойти до Ла-Манша. — На его губах появилось подобие улыбки, но, когда я поинтересовался, что он имеет в виду, он пожал плечами и снова отвернулся к иллюминатору, глядя на море. — Я подумал, что мы спасены, когда мне удалось обогнуть Уэссан, — прошептал он. — Пропади оно все пропадом! За одно-единственное плавание на нас обрушились все мыслимые и немыслимые несчастья. А потом еще этот пожар. — Тут он снова обернулся ко мне. Ему как будто захотелось говорить. — Этот пожар меня доконал. Он начался около половины десятого вчера вечером. Мне сообщил об этом Райс. Он вбежал и сказал, что третий трюм пылает и экипаж в панике. Я распорядился вытащить шланги и приоткрыть четвертый трюм, чтобы подавать воду на переборку. Потом я спустился в смотровой люк, чтобы выяснить, что там с четвертым трюмом. Тут-то они меня и достали.
Он показал на рану у себя на подбородке.
— Вы хотите сказать, что вас кто-то ударил? Кто-то из членов экипажа? — не веря собственным ушам, спросил я.
Он кивнул, улыбаясь. Это была недобрая улыбка.
— Я потерял сознание, после чего они бросили на меня крышку смотрового люка и загнали запаниковавший экипаж в шлюпки.
— А вас оставили на корабле?
— Да, единственное, что меня спасло — это то, что они забыли о том, что мы разобрали часть крышки основного люка. Я нагромоздил тюки хлопка друг на друга…
— Но ведь это мятеж… убийство. Вы хотите сказать, что Хиггинс…
Он качнулся ко мне с искаженным от бешенства лицом.
— Хиггинс! Откуда вы знаете, что это был Хиггинс?
Я начал объяснять что-то насчет письма, которое писал Райс, но он меня перебил:
— Что еще он написал? Там есть что-нибудь о Деллимаре?
— О владельце? Нет. Только то, что он упал за борт. Насколько я понял, капитан тоже умер, — немного помолчав, добавил я.
— Да, будь он проклят! — Он отвернулся и зацепился ногой за перевернутый стакан. Он поднял его и налил себе рома. Его руки едва заметно подрагивали. — Выпьешь? — Не дожидаясь ответа, он выдвинул ящик стола, извлек второй стакан и наполнил его почти до краев. — Я похоронил его в море в первый вторник марта, — произнес он, подавая мне стакан. — И должен сказать, что я был счастлив от него отделаться. — Он медленно покачал головой. — Во всяком случае, в тот момент я был этому рад.
— От чего он умер? — спросил я.
— От чего он умер? — Он быстро взглянул на меня из-под темных бровей. Похоже, его снова одолели подозрения. — Кому какое дело до того, от чего он умер? — неожиданно грубо ответил он. — Он умер и оставил меня один на один со всей этой… — Он сделал неопределенный жест рукой, в которой продолжал сжимать стакан. Вдруг он как будто снова меня заметил, потому что резко сменил тему, поинтересовавшись: — Но какого черта ты вчера вечером делал посреди Ла-Манша на этой своей яхте?
Я начал рассказывать ему о том, как мы купили «Морскую Ведьму» в Морле и шли на ней в Англию, где намеревались сделать из нее водолазный бот, но он меня, похоже, не слушал. Его мысли блуждали где-то очень далеко, и внезапно он произнес: