Ученик практически не видел своего «сенсэя» в качестве актера, поэтому дальнейшие действия Корейца буквально восхитили Раца.
Кметь расстегнул ворот рубашки и помял его. Потом ослабил ремень на брюках, и вывесил поверх него невесть откуда взявшееся брюшко.
Лицо его преобразилось. Глаза сузились и приобрели наивное и тупое выражение. Щеки стали обвислыми, шея – морщинистой, а к губам приклеилась заискивающая улыбка.
Короче, пред Светославом предстал неряшливый пожилой глупый чукча из анекдотов.
Шаркая ногами, он поднялся по лестнице и завернул за угол лифта.
Там ему сразу же продекларировали что-то вроде «куда прешь, образина». Угодливый фальцет с восточным акцентам ответил неразборчиво, но очень длинно. Таким образом, Кметь выигрывал время на сближение с вахтером.
И – выиграл. Потому что ответная угрожающая речь вахтера внезапно прервалась.
В этих действиях – суть Кметя. Один из основополагающих принципов его работы – «выгляди как можно более слабым и смешным, чтобы потом противнику было поздно тебя переоценивать».
Рац вышел из-за лифта и увидел, как Кметь усаживает «отключенного» вахтера на стул и придает ему позу расслабленного внимания.
Рядом у стола валялся еще один персонаж только что разыгранного фарса. Полувоенная форма выдавала в нем охранника. Надо же, вовремя решил составить вахтеру компанию. Светослав помог Корейцу затолкать этого «лузера» под стол, благо места там хватило.
Раздался легкий стук. Белая двухстворчатая дверь одного из помещений стала открываться.
Кметь ринулся к ней вдоль стены - под прикрытие створки. За долю секунды неповоротливый «чукча» исчез, и вместо него бесшумными скачками по коридору несся гепард.
Но такой скорости и не требовалось. Дверь двигалась неторопливо, так как открывал ее человек, перемещавшийся задом наперед, точнее, боком наперед. Он наклонился, перетаскивая через порог колеса кресла-каталки.
Кметь встал за створкой двери, сделал знак. Рац присел за стол вахтера, понимая, что в открывшейся комнате могут быть еще люди, и необходимо подождать, когда каталку вынесут в коридор и закроют за собой дверь.
Из-за плеча «притомившегося» вахтера было видно, как два человека в форме санитаров вытащили, наконец, кресло и развернули его таким образом, чтобы катить в дальний конец коридора. При этом, повернулись, естественно, спиной к Кметю. Тот спокойно подождал и после того, как двери прикрылись, в прыжке «вырубил» обоих санитаров.
Потом подал рукой знак Рацу. Перекатывая внешние стороны стоп ног (недаром в зоне учили бесшумной ходьбе), Светослав подскочил к креслу-каталке и… чуть не ахнул. Прикрытая белым халатом там полулежала Наташа. Глаза ее были закрыты, судя по всему, она была без сознания.
Кметь махнул рукой и решительно показал на двери, из которых только что вывезли каталку. Рац открыл ближайшую створку, и его наставник стремительно влетел в помещение. Светослав незамедлительно последовал за ним.
Кабинет был просторным. Его левую часть закрывали светло-голубые шторы. Справа у стены за столом сидела женщина в белом халате и что-то писала. Рядом, ближе к входной двери стоял мужчина в форме охранника.
Кметь был уже рядом с ним, – и за охранника Рац не волновался. Тревожила его женщина, которая поднимала глаза и уже открывала рот, чтоб закричать.
Рац выхватил баллончик с неоднократно проверенной «аэрозолью» и брызнул в перекосившееся от страха лицо. Вместо вопля из рта послышалось бульканье. Два судорожных вдоха – и голова женщины рухнула на стол.
Кметь, уже сделавший свою часть дела, ринулся влево, - к шторам, за которыми кто-то начал шевелиться. Через секунду оттуда послышалось хрипение, и детский голос воскликнул: «Ой», - и замолк.
Отодвинув штору, Рац увидел живописную картину. Кметь стоял перед светлоглазой девочкой, сидящей на кушетке, держа палец своей левой руки у нее на губах. При этом пальцы его правой руки железной хваткой перекрывали доступ кислорода к голове стоящего перед ним на коленях санитара.
А почему девочка не кричала, Светослав понял, взглянув на Корейца. Вот артист! Такого лица, выражающего одновременно радость, покой, загадку и умиление, я никогда не видел.
И Карина, очевидно, тоже не видела. Как завороженная, она смотрела на Корейца, и страх ее уменьшался с каждой секундой. Тем более, что Светослав прошептал: