Возле условной опушки машина припарковалась с краю. Телефон больше не реагировал на тепло пальцев. Приходову было плевать на неудачи с техникой, равно как и на мороз. Он пошел в лес искать тот заветный домик, который являлся последней надеждой, оставив жене бутерброды, чай и включенный обогреватель.
Зимой смеркается куда быстрее, особенно в лесу, потому он не заметил, как быстро наступали сумерки. Благо мужчина помечал деревья, которые проходил, да и карта местности была под рукой. То, что он не чувствовал носа и пальцев на всех конечностях, его мало волновало, а вот когда стало совсем темно, но он ничего не нашел даже в том месте, где была поставлена метка на карте – это его испугало. Он раз десять проходил условное обозначение заветного домика, а также вокруг в радиусе километра – ничего.
С наступлением ночи завыли волки и закопошились звери. Авантюра все больше походило на извращенный способ самоубийства.
«Вот надо же было поверить в эту чушь и поехать неизвестно куда! Вот Лидка дура! Всегда это знал! Даже не смогла выбраться из этой деревни, осталась опекать этого алкаша…» - думал он, сжимая кулаки, и шел обратно к оставленной машине. Затем он остановился, вспомнив, что на карте видел небольшой хутор, располагающийся с другой стороны леса.
Доехав до дорожного знака, обозначающего въезд в населенный пункт, машина вдруг заглохла и больше не завелась. Что он с ней не пытался сделать – результата не было. Единственное, что спасало, это то, что до ближайших домов не так далеко. Вон и свет виден из-за деревьев, значит, там есть люди!
Евгений взял под плечо жену и повел ее по сугробам к лесу. Деревья будто не хотели пропускать чужаков: плотно прижавшись друг к другу, они царапали тех, кто к ним приближался. Но Приходов шел. Теперь он видел, куда можно отвести Светлану, где можно попросить помощи с машиной, поесть и переночевать. Он надеялся на это всей душой. Про ведьму уже не было смысла думать – наверняка выдумки.
‒ Пожалуйста, откройте! Прошу вас! Наша машина сломалась, а жена больна! Пожалуйста, помогите! ‒ кричал Приходов в старую деревянную дверь, подсвечиваемую сверху заснеженной лампой. Весь дом замело снегом наполовину, не то потому что он стоял глубоко в земле, не то потому что слишком низкий. Здесь могли жить только старики – молодые бы давно всё отремонтировали или вообще уехали бы из такой глуши.
Он постучал еще раз, и дверь отворилась. На пороге стояла молодая, красивая женщина в черном вечернем платье с глубоким декольте и чёрными стразами. Черные короткие волосы прямыми прядями струились до плеч, не скрывая объемную грудь, которая на мгновение приковала взгляд пришельца. Женщина отошла в сторону, пропуская путников внутрь и игнорируя шоковое выражение лица мужчины.
‒ Спасибо, что пустили внутрь, ‒ благодарно закивал Евгений, укладывая свою даму на кровать, которую хозяйка дома любезно расстелила. ‒ Моя машина встала замертво, и больше я не мог оставлять её там. Мы целый день в дороге! А вчера вообще были в другом конце страны, понимаете?
Приходов пытался не замечать странный наряд молодой особы, потому он обратил внимание на атмосферу комнаты: исписанные стены, пыльные шкафы, законсервированные в банках части тела животных, грибов, растений, а также старые потрепанных книги, разбросанные по полу, где ковром разложены были шкуры диких животных. Также, взгляд привлекли пучки сушеных растений и грибниц, развешанных по стенам, как новогодние гирлянды. Старинные часы, что напоминали узенький шкаф, мерным тиканьем наполнили небольшую комнату. Запах дыма, древесной смолы, мха и сушеной травы доносились отовсюду, словно вокруг гостей развели костер ‒ и жгут в нём летнюю сочную траву; жгут мяту, освежающую прохладным вкусом; жгут сладкую липу, напоминавшую своим запахом деревенский чай бабушки; жгут лаванду, что терпким ароматом расслабляет всё тело и замедляет мысли, усыпляя. Под её влиянием Приходова и уснула, стоило её голове коснуться перины подушки. Наверное, эта подушка хранила в себе кармашек для сон-травы, чтобы человеку спалось куда крепче и приятнее.