Корея. 1950
Пролог
14 октября 1950 года от Рождества Христова. Горная система Тхэбек южнее Пхеньяна.
Майор Михаил Кудасов, военный советник при Корейской народной армии.
…Незнакомый, непривычный гул нарастает неспешно, отзываясь эхом из-за поворота дороги, петляющей промеж сопок. Но вот он становится громче, отчетливее — и над долиной, наконец, показалось винтокрылое чудо американской авиатехники… Какое-то игрушечное, тонкое, с маленькими «салазками» вместо шасси и длинным хвостом-трубой, к концу которой крепится малый винт. Крошечная, стеклянная кабина на двух человек, очень напоминающая воздушный пузырь-переросток! Но пара пулеметов на боковой подвеске как-то смазали общее впечатление слабости и уязвимости вражьей машины…
Хотя, самое обидное — геликоптер ведь впервые разработал наш, русский авиаконструктор Игорь Сикорский. А он строил самолеты еще для царской армии в годы Германской войны — и бомбардировщик «Илья Муромец», и первый русский истребитель С-16, все это творения Игоря Ивановича! А вот теперь создания русского гения воюют против… Против…
Я усмехнулся краешком губ. Сказать, что против «нас», имея в виду соотечественников Сикорского, будет не совсем объективно. Ведь помимо двух военспецов, вынужденно присоединившихся к группе бойцов Корейской народной армии (против приказа верховного!), в нашем сборном отряде состоят исключительно корейцы… Идейные коммунисты, для кого идеология Марксизма-Ленинизма была духовным стержнем, объединившим их против еще японских оккупантов.
А то ведь «самураи» в свое время «резвились» в Корее с жестокостью, мало уступающим зверствам япошек в Китае 30-х годов!
Сложно сказать, о чем думал и что чувствовал Сикорский, работая в США — и создавая очередные летательные аппараты для американской армии. Да пусть даже он строил их для гражданской авиации! Тот же геликоптер по замыслу есть поисково-спасательная машина, способная эвакуировать пострадавших (в том числе и в горах), приземляясь на относительно ровную площадку без аэродрома… Но прошло несколько лет — и вот уже машины Сикорского ведут разведку для армии янки. А некоторые модернизированные модели ощетинились пулеметными стволами…
Хотя, быть может, наш талантливый авиаконструктор ничего такого и не думал, и не предполагал. Все же США довольно долго держали некую форму нейтралитета по отношению к СССР до Отечественной — а во время ее так и вовсе стали союзником.
Кто же знал, что уже всего пять лет спустя союзники схлестнуться в бою?
Мне стало не по себе при мысли, что вражеские летчики вот-вот обнаружат наспех замаскированную в скалах батарею — и я поспешно отвел взгляд от геликоптера:
— Пригнитесь!
Юонг, «толмач» — и бывший командир батареи (он «уступил» мне должность, будучи наводчиком-снайпером, более эффективным именно в этой роли), быстро перевел приказ для бойцов. Не хватало еще, чтобы янки, почуяв чужой, полной страха и ненависти взгляд, обратили внимание на скопление кустарника в перемычке промеж сопок! Стегнув по ложным зарослям пусть даже парой дежурных очередей… На войне — нашей, Отечественной — такое происходило зачастую: и немцы, и сами красноармейцы нередко чуяли чужое присутствие, обращенный из засады, враждебный взгляд, направленный в спину. Вон, майор-осназовец еще во время занятий с личным составом объяснял, что в засаде нужно максимально успокоиться, отвлечься, расфокусировать взгляд — или даже мысленно представить себя неподвижным, неодушевленным камнем… Конечно, звучит бредово — но так ведь говорил об этом не какой-нибудь ярмарочный шарлатан, а офицер ГРУ с боевым опытом.
Не знаю, помогло ли нам то, что я приказал личному составу распластаться у орудий, или нет — но геликоптер бодро полетел вперед, не обратив на нас ровным счетом никакого внимания! А ведь янки вполне могли разглядеть с воздуха небольшие, приземистые орудия М-42, наспех укрытые срезанным кустарником и камнями — увы, маскировочных сетей корейцы не сохранили… Впрочем, тот факт, что обученная мной батарея в хаосе беспорядочного отступления сохранила три исправных орудия и несколько снарядных ящиков, говорит о многом! Ведь сейчас армия Южной Кореи и силы ООН (в основном американцы и британцы при некоторой поддержке турок) наступают на Пхеньян едва ли не быстрее, чем бронетанковые кулаки вермахта в июне-июле 41-го… И сохранить орудия, рискуя самой жизнью — дорого стоит.
Как, впрочем, и согласиться стать заслоном на пути многократно превосходящего врага, имея лишь призрачные шансы уцелеть… Но мои батарейцы устали бежать и оглядываться назад — нет, мое решение устроить засаду они восприняли с суровой решимостью людей, готовых поставить жизнь на кон, лишь бы крепко ударить в ответ!