- Поужинаешь со мной?
- Спасибо, не хочу.
Устало выдохнув, Липницкий привалился боком к стене. Помолчал немного и сделал вторую попытку:
- Как себя чувствуешь?
- Отвратительно.
На самом деле озвучила чистую правду. Помимо жесточайшего душевного разлада, во мне проснулась вредность. Он меня не отпустил - это раз. Если бы купили лекарства, как просила, я и сама себе могла делать блокаду по мере необходимости! Джинсы еле сняла, воя от боли! Это два. И вообще скоро должны были начаться месячные. Итого - три. Могу я в период ПМС повыкаблучиваться?
Ушел.
Вернулся через полчаса.
- Давай руки твои посмотрим.
Витиеватый ответ пришлось произнести только в уме. Стянуть эластичные бандажи самой - почти подвиг, вряд ли справилась бы без чужой помощи. Предчувствуя экзекуцию, поежилась, но вынужденно согласилась.
- Да, давай.
Сеня старался. Растягивал ткань так, что она трещала под его пальцами, а потому вышло почти не больно. Зато бинты намертво прикипели к ранам благодаря крови и сукровице. Дело дрянь. В итоге полили бордовые коржи перекисью водорода. Подождали несколько минут в полной тишине. Арсений взялся насиловать мою выдержку - смотрел прямо, не отводя взгляда.
- Спасибо. Дальше я сама справлюсь.
Ноль реакции. Лишь глаза потемнели. Почему-то зудела настойчивая мысль, что даже если силком попробую выпихнуть за дверь - не уйдет. Поцеловалась на свою голову! Он ведь тоже почувствовал… принадлежу ему, что бы не делала и что бы не говорила. Слияние наших судеб произошло. Не пересечение, а именно соединение. Такое не объяснить словами, это просто осязаешь на неведомом уровне.
Липницкий мягким движением подхватил мою ладошку и начал потихоньку отклеивать повязку.
- Потерпи. - Сказал тихо, когда дернулась. Подул на костяшки.
Ухаживающий мужчина не только в плане конфеты-букеты - не оставит равнодушной ни одну женщину. Помощь в такие моменты ценится гораздо выше, чем любые слова. Сеня обезоруживал меня этим, начиная с прошлого вечера. Кому из нас не хочется на ручки?
Я наблюдала за его действиями с неким внутренним трепетом, что ли. Зачем выворачивалась? Почему брыкалась? Он же не из-за непонятной блажи так поступал. Боялся за меня, камикадзе недоделанную. Хотел обезопасить и защитить. Опять.
Когда бинты с горем пополам были сняты, все, на что меня хватило, это протянуть:
- М-да-а-а…
- Я сейчас мазь принесу. - Сообщил, поднимаясь. - Перебинтуем.
- На столе оставишь… я потом… сама… - Проговорила, запинаясь. - В душ схожу… все равно намочу.
Арсений успел сделать ровно один шаг в сторону, но вдруг повернулся резко всем корпусом и выхватил меня со стула рывком вверх. Усадил себе на талию и прижал к стене. От неожиданности сердце заколотилось в груди.
- Арс!
Зря рот открыла. Он тут же припал к нему губами, проталкиваясь языком внутрь и ломая сопротивление на корню. На попытки вырваться издавал глухое рычание, как зверь, у которого пытаются отобрать добычу. А мне просто воздуха не хватало! Сплелось воедино все - возмущение, страсть, желание освободиться и наброситься одновременно!
- Вер-р-а-а..! - Предостерегающий тон и оскал заставили замереть.
То как Сеня умел тянуть мое имя - оглушало. Ползло ознобом по телу, проникая в самые глубины и завоевывая сознание. Невыносимо! Остро! Пробирало до мозга костей!
Чуть отстранившись, позволил стать на ноги. А потом, ухватив спортивные штаны за пояс, потащил вниз, стянув одним махом до колен, а дальше они уже сами упали на пол. Я только ойкнуть успела. Липницкий подхватил меня за подмышки и просто вынул из них, переставив в сторону.
- Арс! Что т-ты… ты! Д-делаешь?!
- Отменяю твои репрессии. - Отчеканил, расстегивая ремень на своих брюках. И снова впился поцелуем, не давая времени прийти в себя, сдирая попутно последнюю преграду - нижнее белье.
Сопротивляться не смогла бы, даже если бы сильно захотела. Руки. Я вынужденно подняла их вверх, как делает человек, когда показывает, что сдается. Пыталась, конечно, вначале упираться в его плечи ладонями, но оставила эту затею. Во-первых - боль все равно начинала нарастать из-за усилий, а во-вторых - Сеня слишком хороший любовник, и потому долго не продержалась бы. Ласкал и целовал так, что кровь загудела, ударив дрожью по конечностям.
Время застыло, я в нем увязла. Возбуждение совратило тело. Липницкий, словно дурман какой-то. Отключал разум, выталкивая на первый план животные инстинкты. Прижал бедрами к стене, начал тереться делая поступательные движения… совсем как в моем сне когда-то… Выгибаясь, застонала под чувственным напором…