— С автомобилем?
Он взглянул на нее своими темными глазами, и губы его зашевелились.
Улла склонилась над ним. Ее ухо коснулось его губ.
— Белый "мерседес", — выдохнул он, и еще какое-то слово, разобрать которое она не смогла.
— Белый "мерседес", — повторила она без всякого выражения.
Дед кивнул. Обессилев, он прикрыл глаза.
В полицейский участок Улла явилась в момент сдачи дежурства. В глазах рябило от оливково-зеленой формы. Все говорили, перебивая друг друга, на нее никто внимания не обращал.
Взгляд ее упал на доску с объявлениями возле двери. Директор полицайпрезидиума подтверждал своим приказом недопустимость азартных игр в служебное время. Вырезка из местной газеты знакомила с судебным очерком под броским названием: "Полиция слишком миндальничает — не пора ли пустить в ход дубинки?". Кто-то поставил рядом с заголовком красный восклицательный знак и жирно подчеркнул ряд фраз в тексте.
— Интересно?
В дверях стоял полицейский, сообщивший ей несколько дней назад о несчастном случае. Светло-зеленая форменная рубашка с короткими рукавами, на ремне пистолет в кобуре. Полицейскому было под тридцать. Смуглый, светловолосый, коротко стриженный, он разглядывал ее, как кусок отборного мяса.
— Я хотела бы выяснить, кто совершил наезд на моего деда, — вежливо сказала Улла, делая вид, что не замечает липнущего взгляда.
— А я уж решил, что вы пришли ко мне в гости.
С наигранным разочарованием он достал нужную папку из шкафа.
— Напомните мне фамилию и имя.
— Штроткемпер, Эмиль Штроткемпер.
Он извлек отчет и внимательно прочитал все три листка.
— И что же вы хотите узнать?
— Кто совершил наезд?
— Но никакого наезда не было, здесь, по крайней мере, об этом ничего нет.
— Но дед только что мне рассказал.
Полицейский воззрился на нее в полном недоумении.
— Эрвин, поди-ка сюда! — крикнул он в соседнюю комнату.
В дверях появился маленький толстый полицейский, он тоже был тогда у нее на квартире.
— Ты расследовал происшествие с мопедом на Фердинанд-Крюгер-штрассе, там еще старик пострадал, помнишь?
Толстяк кивнул.
— Да, ну и что?
— Вы обнаружили там следы постороннего воздействия?
Толстяк энергично покачал головой. Тело его при этом заколыхалось.
— Все и так было ясно. Дождь, булыжная мостовая. Он поскользнулся на повороте, вот и грохнулся…
— Но фройляйн утверждает, что на ее родственника совершен наезд.
— Так ведь свидетелей не было.
Блондин воздел глаза к небу.
— Неужели ты не слышал ничего о водителях, бесстыдно удирающих с места происшествия, дабы избежать ответственности?
— Уймись, Лохнер, — примирительно ответил другой. — Старый идиот в свои семьдесят четыре гоняет на мопеде, да еще в дождь. Да после стаканчика-другого. Я бы просто запретил такие вещи.
Он порылся в одной из папок.
— Вот, пожалуйста. Результаты анализа крови. Одна и одна десята я промилле. И старик еще карабкается на мопед. Естественно, навернулся.
Он помахал бумажкой перед носом Уллы.
— А как себя чувствует ваш дед? — спросил Лохнер. — Тут указаны тяжелые повреждения.
— Задето основание черепа и сломаны три ребра. Но доктор уверен, что дед выкарабкается.
О вывихнутой руке она просто позабыла.
— Так, — воскликнул толстяк с явным удовольствием, — и в этом состоянии он рассказал вам, что произошло, во всех подробностях?
Другие полицейские, с интересом прислушивавшиеся к разговору, засмеялись.
Улла почувствовала, как краска прилила к ушам.
— Он почти ничего не произнес, — отчеканила она. — Спрашивала его я, а он только делал мне знак.
Это было уже слишком даже для светловолосого.
— Думаю, не стоит воспринимать все так трагично. Представьте сами его состояние.
Он посмотрел на Уллу таким масленым взглядом, что ее затошнило.
— Но он даже запомнил марку машины. Это был белый "мерседес", — отчаянно настаивала она.
— Возможно, он имел в виду что-нибудь другое.
— А что вчера человек, приехавший на белом "мерседесе", пытался залезть к нему в дом, это тоже что-нибудь другое?
Она сердито огляделась. Голоса вдруг разом смолкли. Только потрескивала рация.
— Кто и где пытался совершить кражу со взломом? — строго спросил толстяк.
Улла перевела дух.
— Вчера вечером кто-то пробовал войти в дом моего деда, — начала она. — Мы как раз были там, собирали ему вещи для больницы.
— Кто это мы?
— Мой друг и я.
— И когда вы находились в доме, кто-то захотел совершить кражу со взломом? Выходит, внутри было очень тихо.