Говорил Колеух долго и нудно. Его плохо слушали. Кто-то не выдержал, крикнул:
— Хватит, Колеух, кончай, а то прямо с конференции уедешь в Ростов!
— Дайте ему допеть. Может, это его лебединая песня, — отозвался другой под дружный смех делегатов.
Очевидная недалекость претендента на секретарское кресло никого, однако, не смутила. И когда конференция вплотную подошла к выборам руководящих органов парторганизации, в числе первых была названа кандидатура Колеуха. И это естественно, поскольку над конференцией довлел авторитет крайкома. Колеух благополучно прошел чистилище, именуемое в партии тайным голосованием, и единодушно был избран первым секретарем горкома. И это тоже было естественным, поскольку в партии ослушание каралось жестоко.
По окончании конференции Малкин с удивлением обнаружил, что большинством членов нового состава бюро оказались сотрудники горотдела. Совершенно неожиданно появилась возможность подчинить деятельность горкома интересам НКВД.
— Черт с ним, с Колеухом, если не будет путаться под ногами, — делился Малкин соображениями с Сайко и Аболиным.
— Вообще-то он с придурью и вполне может полезть на рожон, — угрюмо заметил Сайко.
— Укротим, — успокоил Малкин начальника милиции. — Лишь бы наши не пошли вразнос.
— Подобное исключено, — твердо заверил Аболин.
— Было много информации о том, — вспомнил Малкин, — что горкомовцы крепко запускали руку в государственную казну. Сообщали, что Феклисенко и Вахольдер на учебу комсомольского и партийного активов собрали с разных учреждений по шестьдесят тысяч рублей. Куда утекли эти деньги? Сумма должна была набраться крупная. Твои этим занимались? — спросил он у Сайко.
— Не занимались, но уверен, что на троцкистские нужды. Куда ж еще?
— Было решение горкома о постройке Островскому дома за счет средств городского бюджета. Дом построен правительством Украины. Как распорядился горком сорока тысячами, которые горсовет должен был выделить?
— Это я проверял, — ответил Сайко. — Деталей не помню, но знаю, что городской бюджет не пострадал.
— А мне ты об этом докладывал?
— Наверняка — да. Иначе вы бы не дали мне покоя.
— Да, время летит. Из памяти сквознячок многое выдувает. Ладно. Оставим этот разговор, тем более что Николай уже покойник, а Гутман с компанией у края траншеи.
25
В декабре 1936 года началась шумная кампания по изучению и пропаганде нового Основного закона страны — Конституции СССР. По заданию горкома партии сотни политпроповцев пошли в народ. Ставилась многотрудная задача — убедить массы в том, что они живут в самой демократической в мире стране, в стране победившего социализма, где созданы все условия для зажиточной и культурной жизни, где рабочий класс перестал быть пролетариатом в собственном, старом смысле слова, а стараниями партии большевиков превратился в класс, какого еще не знала история человечества, где крестьянство, освобожденное от вековой эксплуатации и избавленное от частной собственности, живет счастливой колхозной жизнью и тоже превратилось стараниями партии в такое крестьянство, какого еще не знала история человечества, а интеллигенция, старая интеллигенция, служившая эксплуататорам, заменена на новую, какой не знала еще история человечества.
Люди слушали агитпроповцев, удивляясь и завидуя самим себе. Думали, сопоставляли, задавали вопросы. Вопросы были замысловаты, как сама жизнь, как новая Конституция, и многие пропагандисты, даже из тех, что закончили специальные курсы при горкоме ВКП(б), — беспомощно разводили руками, а чтобы не ударить в грязь лицом, конструировали такие ответы, за которые потом расставались с партбилетами и удостаивались позорного клейма — «враг партии и народа».
Для Малкина и его службы это был очень сложный период. Множество дел возбуждалось по материалам горкома партии, немало по доносам доброхотов и сообщениям агентуры.
«Пропагандист кандидатской школы «Ривьера», — писал ублюдок, мнивший себя патриотом, — разъяснил конституционное право избирать и быть избранным так, что сын лишенца, занятый общественно полезным трудом, пользуется избирательными, правами, а жена лишенца, если даже она работает и приносит пользу государству, должна лишаться таких прав, так как находится с лишенцем в особо тесной связи».