Аборигены спокойно продолжали жить в гармонии с природой, орудуя бумерангами с всевозрастающей ловкостью. Младшие, наткнувшиеся на местного жителя, быстро превращались в хорошо выделанные шкуры. Новообращенные, "запущенные" в качестве пятой колонны, возвращались голодными, злыми и очень уставшими. Сами эльфы отнюдь не рисковали отправится в путешествие, даже в сопровождении Младших — слишком был велик риск увидеть, как в коврики сперва превращаются твои слуги, а потом и твоя собственная шкура оказывается натянутой на каркас барабана.
Новозеландцы, до одури любящие свои острова, ирландцы и шотландцы, привычные к тяготам, климату и тяжелому характеру своей бывшей "владелицы", замечательно приспособились и к новым хозяевам, внешне соглашаясь со всем, но продолжая жить по своим собственным правилам и законам.
Ирландцев, правда, попытались пробовать на прочность…
Больше глупых не было.
"Вон их сколько!" — Одернул себя Мудрейший, всматриваясь в лица Старейшин родов. — "Слишком много молодых, торопливых, раздосадованных. И — глупых!"
Огромный зал, уставленные в три ряда обыкновенными стульями, на которых расположились представители семейств — на последнем ряду, общин — на втором и Родов, на первом. У стены, на небольшом помосте, удобное кресло, с высокой спинкой, за которой, сейчас, прячется его новый ученик, ожидающий любой, даже самой малозаметной команды.
Окон нет. Только одна дверь и неудобные стулья, чтобы зады чесались, пока решаются бесконечные вопросы.
"Решения надо принимать быстро!" — Надпись над входом в старинный зал совещаний, расположенный совершенно непонятно в каком измерении.
"Решения надо принимать верно!" — Надпись над выходом.
Джаулин откинулся на спинку своего кресла и, прикрыв рот правой рукой, словно зевая от скуки, поинтересовался у притаившегося за троном ученика: "Что скажешь?"
— Одна такирра, в два-три года, в зависимости от качества охотничьих угодий, приносит до семи щенков. — Саймон едва слышно пошевелился, устраиваясь на ученической подстилке поудобнее. — Будем считать по максимуму — семь. За семь-десять лет организм такирры износится настолько, что рожать она будет ослабленных, а то и мертвых. Слабости будут передаваться по наследству, множится и Младшие, за пару поколений, станут обычными собаками, по своей сути. Зачистив часть территории, младшие начнут дохнуть от голода и слабости, плодя эпидемии и устраивая бойни, за самые лакомые куски — то есть, через те же два поколения мы получим совершенно неуправляемую массу, совершенно спокойно рвущую горло любому, кто окажется настолько слаб, что не сможет защититься. Людей же, такое решение, сделает только сильнее…
"Достаточно!" — Джаулин положил обе руки на подлокотники кресла, давая понять, что мнение ученика услышано наравне с мнением Старейшин.
Зал притих, пряча в карманы руки и заставляя тела напрячься — время откровения…
— Я утверждаю решение совета Старейшин! — Джаулин встал со своего места. — Совет принял решение. Исполните принятое решение!
Молодые старейшины, торопливые старейшины, глупые старейшины — расправили плечи и вытащили руки из карманов, оставляя в покое лежащие там предметы.
Бунт не понадобился.
Мудрейший, несмотря на то, что взял в ученики новообращенного, остался верен своему народу и законам своего народа.
Он выслушал обе стороны и принял решение, которое так необходимо его народу, открывая новый путь развития, раздвигая горизонты и…
Все, с трудом оторвали свои пятые точки от деревянных сидений и неторопливо поплыли к выходу, переговариваясь и гордясь самими собой.
Мир не перевернулся оттого, что за троном встал ученик, которого никто не ждал. Что же, даже "Отброшенный" имеет право почувствовать себя значимой фигурой. Тем более что подходы к этому "Скиллису" есть, и никто не помешает избавиться от него, любым доступным способом.
Едва за последним из совета закрылась входная дверь, Мудрейший со стоном рухнул обратно в кресло, вытягивая ноги и сдергивая с них магией, тяжелые, черные сапоги с золотой вышивкой и меховой оторочкой.
— Жмут, проклятые… — Пошевелив пальцами, маг с наслаждением сунул ноги в простые сандалии, без пятки и носков, принесенные добросовестным учеником, без малейшего напоминания. — Удивлен?
— Решение Мудрейшего — неоспоримо! — Секретарь склонил голову, пряча блестящие от злости, глаза. — Вы заметили ошибку, которой не заметил я, учитель…