Снова развернулся на спину и, глянув в синее небо, высказал ему все, что я думаю о высших силах, их чувстве юмора и волках, бегающих по берегу, вместо того чтобы спать сладко где-нибудь в чащобе леса, густой, дремучей, темной и желательно, подальше от моей жирной тушки!
Клянусь, что в ответ я услышал странный смех.
И, по-моему, все-таки, женский!
Неужто я был не прав, и наш Творец, на самом деле — Творчиха?!
И, получается, если я ее "занозил", то жизнь мне предстоит очень яркая. Только не долгая.
Так, "болтая с умным человеком", неторопливо подгребал к берегу, стараясь особо не размахивать руками, не брызгать водой и мысленно готовясь узнать много нового о себе, своем попаданчестве и окружающем мире.
Плохо, что у меня по жизни все не как у людей: я даже "попасть" умудрился не в космос, к инопланетянам и прочим ивнутым, как мечталось, а, в какую-то жуткую "череспоппицу". Надеюсь, что это не что-то из ЛитРпг, иначе я пойду и утоплюсь второй раз! Мало мне жирного, обрюзгшего тела!
Волчий вой переместился куда-то далеко-далеко, и лишь иногда доносилось по воде восторженное волчье "уаауа-а-у-у-у-у-у", словно законная добыча простилась с жизнью, отдавая свое мясо, кровь и ливер победителю. Особо напрягали людские крики. Невыразительные и "не наши". Словно овец согнали на бойню и теперь они жалобно блеют, понимая, что жить им осталось считанные секунды, пока не подошел к ним человек с острым ножом, не задрал кверху голову и не провел по шее лезвием, орошая кровью жертвенной овцы каменистую долину, из которой выход только в те врата, что мне так и не попались на глаза.
Обожаю свое мышление. Оно такое… Образное. И вполне мне подстать.
И плыву я весь такой, а в голову всякая чушь лезет, зримая и пахучая.
К вопросу о запахе, однако… А ведь дымком потянуло! Не хорошим таким, дымком. Это уже не костры, это уже вполне реальное жилье горит. И, по запаху — вместе с его владельцами.
От понимания, чуть не отправился на дно.
Заставив свое жирное тело двигаться быстрее, мгновенно заработал тяжелую одышку, словно его экс-владелец вообще никогда не занимался спортом. И даже слова такого, не знал.
Вялые тряпки мышц, вялый тонус и, боюсь даже представить, что еще вялого может быть у этой оболочки.
Переход из водной стихии в земную прошел на твердую оценку "три": поцарапано оба колена и правый локоть, которым я неосторожно оперся о шершавый камень.
Берег каменистый, усыпанный сухими сучьями и очень холодный ветер. Пронзительный и отдающий запахом смерти.
Как был, голышом, пошел по берегу, навстречу ветру.
Да — холодно, да — страшно, а деваться-то куда прикажете, с таким пузом и одышкой? В лесок бежать, "фиговый листок" мерять?
Через сто метров почувствовал — не дойду я до пожарищ. Масса совсем не та, что в милой сердцу воде, поддерживавшей меня на своей поверхности, словно в колыбельке. Пришлось выбрать место и притулить свой неохватный зад, делая передышку. Заодно, озаботился и осмотром того, чем мне теперь владеть придется. Учитывая, что ноги я уже сбил на камнях, колени кровоточили, а локоть напоминал о себе — для полного комплекта не хватало только волков, привлеченных запахом моей крови.
Легки на помине, собаки серые!
Выскочивший на меня худющий волк от удивления присел, выпучив глаза, видимо уже рассчитывал, как будет от холестерина избавляться. Или, какой у него станет чистой и шелковистой, шерсть. Или просто — задумался, дурашка, на свою голову.
А потом — прыгнул.
Тело полного человека, зачастую намного пластичней, чем тело "худошарика". Не скажу, с чем это связано, но не однократно проверено. Те же сумоисты, на вид бурдюки бурдюками, а вот стоять у них на пути я не советую. Они ведь как носороги — масса есть. Масса еще и помноженная на опыт и ежедневные тренировки.
Положив тяжелую руку на хребет пролетающего мимо волка, остановил его и аккуратно приложил о камни. Подумал. И, на всякий случай, плюхнулся на зверя сверху, надеясь превратить его в ровненькую лепешку.
Лепешка не получилась, но треск костей и оборвавшийся жалобный вой меня очень обрадовали. Одним противником меньше. Но и устал я от этих "танцев", до колотящегося в горле, сердца. Если серых разбойников будет хотя бы двое — сдохну сам, без всяких волчьих зубов, задавленный собственным жиром.
Оставляя кровавые отпечатки на каменистой дорожке, упрямо потянулся к городу. Раз есть чему гореть, значит, найдется и то, что не сгорит. А, все что не сгорит, мне сгодится. Найду, куда пристроить, что из чего сделать и куда все это спрятать, чтобы не досталось врагу!