- У вас совсем не было подозреваемых?! – проговорил Грегори, возвращая Питера Мэрило к действительности и переводя рассказ отставного копа в то русло, которое интересовало его сейчас больше всего.
- На тот момент – не было. Вернее – подозревали мы многих и…никого. У нас не было главного подозреваемого, на котором мы могли бы остановиться. Это позднее появились двое, которых мы могли связать с этими убийствами, да только я лично сомневаюсь, что кто-то из них был способен на это… Чёрт…Парень…Признаюсь тебе – мне сложно вспоминать всё это…Все эти годы мы, принимавшие участие в расследовании, виним себя в том, что этот монстр остался на свободе… Поверь – это действительно так… Я помню все даты обнаружения тел, помню все места…Помню все, что только можно…Я помню жуткие разрезы на телах жертв. Хотел бы забыть – да я ведь тоже виноват перед ними. Они приходят ко мне во снах со своими головами подмышкой. Они молча требуют, чтобы их убийца был наказан… – произнес мужчина, обхватив свою голову ладонями.
- Питер, мы можем прервать наш разговор, если Вы плохо себя чувствуете. В архиве газеты найдутся выпуски тех лет, я думаю… Или в полицейском департаменте попрошу ознакомится с материалами дел. Не стоит Вам мучать себя. Ответьте только на несколько моих вопросов, и я оставлю Вас в покое. Идет? – мягко, без нажима ответил Ллойд, которому вдруг стало ужасно жалко бывшего полицейского. Было видно, что Мэрило действительно тяготило то, что изувер, отнявший множество жизней, так и остался не пойманным.
- Хорошо…Просто я… Я думал мне будет проще… Я ведь и без того всегда вспоминаю о них…Но, как оказалось, рассказывать куда сложнее, чем переживать воспоминания… - согласился мужчина, отрывая ладони от головы и вперив взгляд полный решимости в глаза журналиста.
- Так сколько всего было жертв? – сразу же выпалил Грегори.
- Мы объединили в одно дело двенадцать похожих убийств. Однотипных. Везде смерть наступала в результате декапитации. И во всех этих случаях жестокость убийцы на этом не ограничивалась. Некоторые тела он буквально разрезал на две части. Некоторые – лишал конечностей. Но во всех – смерть наступала от того, что он отрезал жертвам головы.
- Подозреваемые всё же были? – вновь вернулся к вопросу, задаваемому ранее Грегори.
- Двое… Но… Первого заставили оговорить себя… Некоторые мои коллеги не были чисты и в этом деле. Впрочем – я не могу их винить в этом… Все мы хотели найти убийцу. Но при этом – некоторые использовали сомнительные методы. Френка Долезела, а именно так звали мужчину, жестоко избили в камере, пытаясь выбить признание. Он умер в тюрьме. А вот второй подозреваемый устраивал уже больше Элиота Несса. Фрэнсис Э. Суини. Этот Суини был ненормальным, если уж говорить прямо. Сумасшедшим. Но… За него взялся Несс. Лично. Он даже на полиграфе его проверял, представляешь?! Да только… Я лично сомневаюсь, что нашим убийцей был он. Слишком уж спокоен и хладнокровен был убийца, а Френсис же был буйным – не мог он себя в руках держать. Такой не смог бы тихо избавится от тел. Да и… В этом деле, как я и упоминал уже ранее, замешана была и политика. Несс невзлюбил Суини сразу, потому что тот был двоюродным братом конгрессмена Мартина Л. Суини – политического оппонента самого Элиота, – ответил Питер, вновь наливая себе порцию виски. Грегори надеялся, что мужчина все же найдет в себе сил сдержаться и не опорожнить всю бутылку.
- И последний вопрос… Почему Вы сегодня вспомнили об этих старых убийствах, Питер? – задал, пожалуй, самый главный вопрос за весь разговор журналист.
Мэрило залпом выпил содержимое стакана и прикрыл на мгновение веки. Когда он раскрыл глаза, Питер увидел в них подступающие слезы.