Обессиленная колдунья упала на принцессу и короля, который свободной рукой поймал девушку. Кэт прижалась к груди короля, после чего потеряла сознание. Вангердагаст прекратил заклинание. Сфера пропала. Осталась лишь кучка обгорелых костей и металла.
У трона Вангердагаст опёрся на плечи дворян и прорычал на весь зал:
— Король жив! Да здравствует король!
— Да здравствует король! — подхватил кто-то в толпе.
— Да здравствует Азун Четвертый! — подхватил еще один голос.
— Да здравствует Азун! — в унисон прокричали Пурпурные Драконы, подняв свои мечи.
— Азун! Азун! — кричали собравшиеся дворяне и жрецы.
Все собравшиеся, кроме Вангердагаста, Таналасты и Азуна, склонили колени. Донеф посмотрел на короля, который милостиво улыбнулся.
Донеф заметил, что Таналаста не оплакивает свою утрату, хотя она так сильно любила Аунадара. Видимо, еще была надежда.
Марлиир вскочил и, подняв меч над головой, прокричал:
— Да здравствует король Азун Четвёртый!
К нему присоединился Джоги Вивернспур, а когда Азун повернул к ним голову, то Вангердагаст хихикнул как школьница и, наколдовав магический меч, поднял его над головой.
Восторженные звуки заполонили зал, и только Донеф и Джоги слышали слова мага:
— Что ж, значит, будет праздник.
Эпилог
Год Перчатки (1369 г. по Л.Д.)
Предполагаемые заговорщики собрались в зале Грифонового Клинка. Кровать, на которой лежал больной король, была убрана, а окна, заколоченные во избежание распространения яда, теперь были настежь открыты. За окном светило солнце, а в городе шли празднования.
Кэт кивнула на окно и сказала:
— Горожане рады, что их король жив.
Король, о котором шла речь, сидел за столом и играл в шахматы с мужем Кэт, Джоги Вивернспуром, который только-только сделал ход. Король погладил свою бороду и сделал ответный ход. Это заставило Джоги сложить руки, положить на них руки и задуматься.
— Как игра? — спросила Кэт, кладя руки на плечи мужу.
— Просто великолепно, — ответил он. — Я перечитал столько книг по шахматам, но никак не могу пробить его оборону. Каждый раз Азун отбивает мою атаку, да так, что становится хуже мне. Я уже проиграл три игры, а в этой стычке потерял двух слонов.
Кэт поцеловала мужа в голову и подмигнула королю, после чего взяла кувшин с вином и пошла к Вангердагасту, Донефу и Таналасте, занятым беседой.
— Как идёт игра? — спросил маг.
— Плохо, — ответила Кэт. — Джоги не может пробить мастерскую оборону Азуна.
— Должен ли я открыть ему секрет?
— Секрет?
— Азун никогда не придумывает стратегию. Идеи приходят к нему, когда он поднимает фигуры. На лету он принимает решения, и пока что, слава Богам, они правильные.
Кэт улыбнулась.
— Только не говори об этом Джоги. Когда Азун прятался в нашем поместье, мой муж проиграл ему двадцать семь игр подряд. Он штудировал книги по стратегии, пытаясь найти ту, которую использует Азун. Если он узнает, что подвоха нет, то это уничтожит его.
Джоги застонал, а Азун, со смехом, объявил мат.
— Похоже, он и без того уничтожен, — сказал маг так громко, чтобы Джоги мог услышать его.
— Тескский гамбит, — сказал Джоги. — У меня не было шанса после десятого хода.
— Ещё один дворянин разбит Пурпурным Драконом, — с улыбкой сказал Азун.
— Сир, могу ли я спросить? — выпалил Донеф. — Как вы вылечились? Ведь яд блокировал любую магию.
— В этом и ответ, — сказал маг. — Видишь ли, яд содержал в себе зону Мёртвой Магии, что не давало заклинаниям подействовать.
Донеф выглядел озадаченным.
— Мы начали выкачивать из тела короля здоровую, незараженную кровь, после чего увеличили её количество с помощью простейшего заклинания и стали закачивать её в тело короля вместо зараженной крови.
— Но ведь это опасно, — сказал Донеф. — Каковы были гарантии, что король не умрёт?
— Да, это было рискованно, однако в теле короля одновременно всегда было то количество крови, которое было необходимо организму для нормального функционирования.
— Но как это возможно? Потребовалось бы много дней, чтобы совершить это.
— О, парень, это было куда быстрее и куда больнее, чем ты можешь себе представить, — сказал король, присоединяясь к беседующим. Джоги подошёл к жене и принял от неё бокал с вином.
— И я не хочу, чтобы это повторилось, — добавил Азун.