Маги в небесах начали битву. Наездники на летучих мышах ударили раскатами молний, а в ответ на них обрушились огненные снаряды и стрелы, выпущенные учениками Тандерагаста из Братства Боевых Магов. Лорд-маг надеялся, что у Лордов-Колдунов не припасено никаких трюков в рукаве.
Аосинин со своим отрядом рванул в гущу сражения, рассчитывая атаковать предателей и наёмников в толпе орков и гоблинов, но на близком расстоянии рассмотрел их пустые глазницы и полусгнившие тела. Нежить.
В отличие от скелетов, с которыми Аосинин сражался в предыдущих столкновениях с Повелителем Ведьм, зомби были наделены остатками былой силы. Трусилвер вспомнил вчерашние костры в лагере врага и понял, что это был не акт поклонения богам, а ужасный ритуал, в результате которого Повелитель Ведьм лишился людей в своей армии, но приобрёл верных солдат, так необходимых в генеральном сражении.
Когда арабельцы увидели, с чем им предстоит столкнуться, то уже были готовы повернуть назад, но к ним подъехал Галагард, яростно крича и обнажая свой меч. Увидев короля, воины застыли, после чего с криком устремились к нежити.
Аосинин Трусилвер ехал вслед за королём, попутно отбиваясь от напирающих орков и нежити. Повсюду шла битвы, лошади падали под рыцарями, ополченцы сходились в битве с нежитью. Слева зомби лишился головы после сильного удара широкоплечего солдата с секирой, но это не остановило его, и он продолжил напирать вперед. Люди умирали повсюду, но Аосинин не терял присутствие духа и продолжал бой.
По бокам от короля ехали жрецы Хельма, которые непрерывно читали заклинания, изгоняющие нежить. Но вот Аосинин заметил, как зомби стащил одного жреца с лошади, и больше тот уже не показывался. Зато лорд Трусилвер с радостью обнаружил, что зомби сражаются не только против воинов Кормира, но и гоблинов и орков.
Мир превратился в море крови с островами из отрубленных конечностей. Конь Аосинина давил гоблинов, рискнувших подойти к нему, а один раз задними копытами пробил череп орку, который ткнул жеребца своим кривым тесаком. Кто-то попытался стащить Трусилвера с его скакуна, но лишь стянул перчатку рыцаря.
Какой-то мелкий гоблин запрыгнул на спину Аосинина, снял с него шлем и начал царапать лицо лорда, но тот голой рукой стащил гоблина и скинул его с себя. Когда Аосинин поднял голову, то увидел на земле молодого Скаттерхока, пронзённого тремя гоблинскими мечами.
Спустя пятнадцать минут Аосинин насчитал уже семь орков и пять гоблинов, пронзённых мечом Трусилвера. Он огляделся по сторонам, но не обнаружил никого из дворян. Даутингорн, Краунсилвер, Скаттерхок — все были убиты и лежали на земле. Король же куда-то пропал. Очевидно, его оттеснили вражеские войска.
Аосинин из последних сил пытался удержать своего коня под контролем, когда увидел, как в толпе появился огромный тролль, который напал на короля, чей скакун начал брыкаться и вырываться.
Между королём и троллем возник конный рыцарь, судя по отметкам — юный Блеф, который был такой же хорошей жертвой для монстра, как и Галагард. Тролль нанёс удар, разорвав доспехи и плоть лорда от талии до шей. Человек неистово закричал и провалился в толпу толкающихся мертвецов и ополченцев.
Жертва Блефа выиграла время королю, который, за исключением самого Аосинина, был последним конным рыцарем на поле боя. Король пронесся перед троллем и одним взмахом руки отрубил тому голову, которая упала в толпу гоблинов.
Аосинин знал, что это не убьёт тролля, но перестал думать об этом, так как отвлёкся на орка с секирой. Действительно, тролль начал расталкивать гоблинов, на ощупь пытаясь найти свою голову.
Галагард развернулся коня и пересекся взглядом с кузеном, после чего махнул ему мечом в знак приветствия. Аосинин понял, что в этот день Слава Кормира не одна. С ней король.
Своим клинком король указал на левый фланг, где марсемберцы медленно теснили гоблинов и орков. Если бы они не справились и проиграли войскам Лордов, то орда некромантов смогла бы обойти войско короля по левому флангу и прижать его, после чего медленно раздавить.
Хриплым криком Аосинин сплотил вокруг себя арабельцев и двинулся на помощь марсемберцам. Впервые за всю битву арабельцы издали радостный клич.
Битва возобновилась с новой страстью, но звуки боя заглушил гладкий звук рога. Такой звук мог издавать только один боевой рог — эльфийский.
Пока Аосинин скакал вперед, он смотрел на правый фланг, где в толпу врезались эльфийские войны в архаичных доспехах, некоторые из которых ехали верхом на оленях, чьи рога были украшены железными наконечниками. Десяток эльфов взлетел в небеса, присоединяясь к борьбе магов против наездников на огромных летучих мышах.