Геррин тут же подбежал к горящему замку и начал организовывать работы по локализации пожара. Джорунгаст подумал, что в Вивернспуре соединились все качества, необходимые королю — самопожертвование, доблесть и отвага. И все это отсутствовало в единственном сыне Арангора.
Маг услышал плач одной служанки и посмотрел наверх, увидев открытое окно, из которого валом валил дым. Тогда Джорунгаст закрыл глаза и, отрешившись от окружающего его хаоса, произнёс несколько тайных слов, после чего начал медленно подниматься вверх.
Он поднялся к окну, где девушка, дрожащая от паники и с красными от дыма глазами, уже была готова выпрыгнуть. Она крепко обвила руками шею Джорунгаста, и тот медленно спустил её на землю.
Пока они спускались, маг увидел, что рыцари начали гасить огонь взмахами гобеленов, плащей и всем, что попадалось под руку. Геррин Вивернспур же организовал передачу воды из озера, названного в честь Азуна Первого, к пылающему замку. Подоспевшие маги начали призывать тучи, пытаясь помочь в борьбе с пламенем, бушующим в городе и в замке.
Когда маг опустил девушку на землю, та отказалась отпускать его шею, после чего Джорунгаст с улыбкой выслушал её признания в любви и принял поцелуй. А потом поймал ледяной взгляд принца. Тогда маг и понял, что девушка была молодой дворянкой, за которой ухаживал принц.
Маг холодно отстранился. Но ущерб уже был нанесён. Принц Азун был не таким красивым и воспитанным, как молодой Джорунгаст.
Ну конечно, молодой Азун испугался дракона, но готов был разорвать мага на части из-за ревности.
Это было три дня назад. С тех пор горожане похоронили погибших, построили временные приюты для обездоленных и потушили пожары. Половина города и четверть королевского замка была разрушена, а треть населения столицы погибла, однако, казалось, Боги еще следили за Кормиром — тронный зал и Храм четырёх Мечей остались нетронутыми. Колыбель королевства перенесла этот болезненный удар, но лишь едва-едва.
Арангор, который, по мнению Джорунгаста, из-за своего просиживания штанов на троне, стал толстым и ленивым, не терял времени — он отправил гонцов во все города Кормира, чтобы определить урон, нанесённый драконами. Небольшая армия во главе с лордом Хантсилвером отправилась на север в Арабель, где пара зеленых драконов до сих пор сеяли хаос и разрушение.
Затем пришла весть из Королевского Леса — Тауглор спрятался там, очевидно, залечивая раны, полученные после взрыва. Судя по всему, дракон не собирался возвращаться в горы, а лишь ждал выздоровления, после чего нанёс бы еще один удар по Сюзейлу.
Военный совет состоялся в королевском зале. Король был сильно ранен и не мог пройти и шага без дикой боли. На его троне были разложены мягкие подушки, а сам Арангор был укутан одеялом. Каждое его слово сопровождалось стоном.
Какой же слабак этот король. За эти слова Тандерагаст обвинил бы молодого мага в измене. Интересно, а все короли, которым служил старик, были такими же тюфяками?
— Пурпурный Дракон всему виной, — сказал король.
Геррин Вивернспур ответил:
— Не думаю. Драконы никому не подчиняются, а лишь объединяются в группы ради единой цели.
— Откуда ты знаешь? — спросил король.
Лорд посмотрел на Тандерагаста в поисках поддержки, и тот сказал:
— Наши мудрецы и историки знают, что у цветных драконов нет королей. Они верны лишь земле и себе. Что бы ни побудило их атаковать нас, это же подтолкнуло и Тауглора. Он не руководит атаками, а лишь участвует в них.
— Но почему именно сейчас? — король закашлял и едва различимо добавил:
— Во время моего правления.
Тандерагаст пожал плечами.
— Это не первое нападение драконов на королевство, да и Тауглора Чёрного видели прежде.
— Да, но в полях и лесах. И всегда он был символом слабой власти. Что говорят люди по поводу его нападения на королевский замок?
— Неважно, — отрезал лорд-маг. — Важнее то, что мы собираемся делать.
И именно решение этой проблемы привело мага Джорунгаста и Азуна Второго на этот холм. Принц был одет в лёгкую броню, а маг вооружён одной из палочек своего наставника. Двое молодых людей ожидали дракона.
— Мне это не нравится, — сказал принц.
— Ты уже говорил это. Почему ты не мог сказать об этом тогда, когда тебя спросили?
— И чтобы все подумали, что я трус?
— Лучше отказаться и считаться трусом, чем провалиться и доказать всем, что ты слабак.