Два года назад Питмэн развелся с женой, и она тотчас вышла замуж за другого полицейского, а он остался одиноким. В следующий уик-энд он возьмет обеих своих дочерей — это его законное право — и, если погода будет хорошая, поедет с ними гулять. Они еще маленькие, и он нужен им не меньше, чем они ему. А сегодня дождливо... Можно бы зайти в бар, где он постоянно бывает, но еще слишком рано.
Он прошел с веранды в гостиную и включил шестичасовые новости. Обсуждался местный законопроект, запрещающий продажу алкогольных напитков в клубах, где танцуют нагишом. Питмэн ухмыльнулся: новость специально для Мэнни Пирла! Еще сюжет: трое убиты в порнографическом кинотеатре в Шарлотте, Северная Каролина. Питмэн снял трубку телефона и набрал домашний номер своего начальника.
— Капитан, говорит Питмэн. В Шарлотте произошли убийства, похожие на те, что случились в «грязной» книжной лавке. Я считаю, мне следует туда съездить.
— Послушайте, Чак, вы еще и на миллиметр не продвинулись в своем деле, а хотите, кажется, поработать на них. Ради Бога, используйте телефон. Во всяком случае, будет меньше расходов.
Через десять минут Питмэн дозвонился до полицейского управления Шарлотты. Детектив, расследующий убийства в кинотеатре, уже ушел домой. Питмэн оставил свой номер и попросил передать, чтобы тот с ним связался.
Прошло около часа, прежде чем раздался звонок. Детектива звали Миллер.
— Я только что узнал о ваших событиях, — сказал Питмэн. — Они вроде бы похожи на то, что случилось здесь. Не проинформируете ли меня о деталях?
— Давайте ваши подробности и сравним, — сказал Миллер.
— О'кей. Четверо в маскировочной форме ворвались в порнографическую книжную лавку, убили троих служащих, стреляли в хозяина, но он выжил. Их оружие: три автомата и девятимиллиметровая «беретта». Оставили отпечатки протекторов, которые обычно стоят на фургонах и пикапах фирм «Дженерал моторс» и «Крайслер». Ограбления не было. Владелец магазина утверждает, что главарю банды лет сорок пять — пятьдесят, рост не менее шести футов, у него крупный нос и заметные, оттопыренные уши. Остальные молодые, без особых примет. А что было у вас?
— Располагаю девятимиллиметровыми гильзами, тела жертв изрешечены пулями. Вот и все. Никаких описаний, ничего. И тоже без ограбления. Это была расправа.
— Какие-нибудь надписи? Мы обнаружили текст «Смерть гомосексуалистам и евреям».
— Здесь ничего такого не было.
— Можете или сообщить по факсу результаты баллистической экспертизы?
— Безусловно. А чем порадуете меня?
— Пытаюсь установить главаря по описанию, полученному от хозяина магазина. Если что-то прояснится, я вас извещу.
Стемнело. Дождь продолжался. Питмэн надел пальто и взял ключи от машины. Нужно было поесть и выпить.
Глава 20
Энн Хитс, редактор воскресного приложения к «Атланта конститьюшен», была хороша собой: высокого роста, модница, длинные темные волосы... На взгляд ей было чуть за тридцать. Уилла определенно потянуло к ней. Том Блэк был прав, заметив, что она способна очаровать. Уилл подумал, что она способна и на большее. Пообщаться бы с ней в другое время и в другом месте... И по другому поводу, подумал он.
Уилл встретил ее и фотографа на крыльце и пригласил их в дом. После дождя похолодало. Уилл зажег в камине дрова. Не хотят ли приезжие выпить?
— С удовольствием выпила бы вина, — сказала она. Уилл спустился в погреб и взял бутылку калифорнийского..
— Что пьёте вы? — спросил он фотографа. Тот сделал отрицательный жест.
— Считайте, что его нет, — сказала Энн Хитс. — Он сделает снимки и уедет.
Энн усадила Уилла в кресло, затем был кадр у компьютера, потом она заставила его облокотиться о каминную полочку. Последовали снимки на крыльце и у озера. Наконец она отпустила фотографа, он сел в свою машину и уехал.
— Вы приехали на двух машинах? — спросил Уилл, слегка взволнованный тем, что остался с ней.
— Он снимал в Уорм-Спрингсе, и мы встретились здесь, — ответила она, снова усаживаясь за стойку, отделяющую гостиную от кухни. Подняв стакан, она сказала: — 3а успех в политической деятельности.
— Готов выпить за это, — произнес он.
— Не возражаете? — спросила она, включив диктофон. — Это для точности.
— Прекрасно, — сказал Уилл.
— Расскажите немного о себе — семья, школа и все такое.
Уилл изложил свою биографию.
— Большинство людей вашего возраста, вступая и политику, имеют жену, детей и собаку, которых они, как правило, предъявляют репортерам, — сказала она. — Вы не были женаты? Почему?
Уилл рассмеялся.
— Просто я удачлив, — сказал, он. — Могу пригласить собаку, если это существенно.
— У вас должна быть девушка. Какая-нибудь особенная.
— Никого конкретно, — соврал он. Брови ее поползли наверх.
— Даже так? Немного найдется таких замечательных холостяков в этом штате, а может быть, и в стране.
— Но я не первый холостяк, захотевший в сенат. Джон Кеннеди еще не был женат, когда его впервые избрали.
— И вы, по всем данным, женский угодник, — сказала она. — Забавно, но в Вашингтоне о вас не сплетничают, я проверяла.
— О, в Вашингтоне я был всего лишь помощником сенатора, люди смотрели сквозь меня. Я не бывал на приемах, а, кроме того, хватало работы на Бенджамина Карра.
— Необычный человек, а? — промолвила она, — С какой стати вы-то баллотируетесь в сенат? Ощутили себя личностью? Вы тщеславны, честолюбивы?
— Едва ли, — ответил Уилл.
— Тогда почему? — спросила она.
— Все в моей семье, даже те, кто не занимался политикой профессионально, непременно участвовали в общественной жизни. Прослужив в офисе сенатора Карра пару лет и узнав, как работает конгресс, я понял, что эта работа меня привлекает, и что в один прекрасный день я должен буду выдвинуть свою кандидатуру.
— Думаете, что сможете преуспеть?
— Я видел, как это делается, с близкого расстояния. Я знаю, что за этим кроется, лучше, чем большинство людей, не заседавших в сенате. По сути, я превратился в профессионала-организатора. Любой сенатор очень зависит от своего аппарата. И в главном, и в мелочах.