Когда заморосил дождь, Патриция Ли раскрыла зонтик над головой Уилла.
— Миссис Ли! — мягко обратился к ней Том Блэк и покачал головой. Патриция убрала зонтик.
— Пять, четыре, три, два, один... — закричал кто-то с одной из машин телевидения, стоящих поодаль.
Уилл бросил взгляд через головы трех телекорреспондентов.
— Сегодня я объявляю о выдвижении своей кандидатуры в сенат Соединенных Штатов, чтобы представлять там штат Джорджию, — сказал он в микрофон. — Я считаю себя более квалифицированным для работы в сенате, чем кто-либо другой в Джорджии, за исключением одного человека, который недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы начать избирательную кампанию.
Он убедился, что телекамера нацелена на него. Восемнадцать ноль-ноль, телестанции уже передают эту новость, начав с нее обзор важнейших событий. Том Блэк ухитрился запустить сообщение по трем каналам. Теперь, как условлено, Уилл повернулся к первой камере. Предстояли три интервью подряд — прямой эфир по трем основным программам новостей.
Один из репортеров принял сигнал и обратился к Уиллу:
— Мистер Ли, вы сказали, что считаете себя более квалифицированным, чем кто-либо в штате, за исключением одного человека. Это, должно быть, сенатор Бенджамин Карр?
— Вы правы, — сказал Уилл. — Я не стал бы баллотироваться, если бы сенатор решил сам включиться в предвыборную кампанию.
— И вы полагаете, что вы лучший кандидат, чем губернатор Мак Дин?
— Да, полагаю, — уверенно высказался Уилл. — Притом по многим причинам. Назову две из них. Во-первых, у меня есть реальная программа действий в сенате, содержащая конкретные предложения. Они касаются установления национальных приоритетов в сферах обороны, внешней политики, образования, имея в виду и мероприятия, связанные с социальным прогрессом. Во-вторых, я восемь лет работал при величайшем сенаторе, которого наша страна имела в этом веке, и если бы он был в состоянии, я уверен, что он был бы здесь и поддержал бы меня.
— Когда и как мы сможем узнать подробности вашей программы, мистер Ли?
— Как только дадите мне больше двух минут эфирного времени, — засмеялся Уилл. — В ближайшие месяцы я буду рассказывать о ней на каждом углу в нашем штате, и, я надеюсь, моим землякам понравится то, что они услышат.
Камера обратилась на репортера.
— Вы слышали, — сказал он, — Уилл Ли, начиная свою кампанию, прямо заявил, что обладает лучшей квалификацией для работы в сенате Соединенных Штатов, чем губернатор Дин. Мы получим реакцию губернатора чуть позже, а теперь продолжим обзор новостей.
Том Блэк поблагодарил репортера и начал подготовку к следующему интервью.
Уилл повторил, сказанное еще дважды для двух других станций, затем провел пять минут с газетными репортерами из нескольких городов штата.
— Хорошо, — сказал Том. — Начало хорошее. Теперь в воскресенье нам придется накормить тридцатиминутными интервью голодные рты на станциях в Огасте, Саванне, Мейконе, Колумбусе и Уэйкроссе. Это обеспечит почти все телевизионные точки штата.
Уилл смахнул с лица капли дождя.
— Думаю, если я справлюсь со всем, что вы запланировали на следующую неделю, я совладаю и с остальным.
— Не беспокойтесь, — сказал Том, — при удаче вам станет только тяжелее.
Они проехали в созданный офис Уилла, расположившийся на Спрингс-стрит. Здание походило на склад. В нем была дюжина письменных столов, за которыми с занятым видом устроились добровольцы. На верхнем ярусе была общая рабочая комната и кабинеты Уилла, Джека и Китти. Джек показал Уиллу ящик с карточками три на пять дюймов.
— Эти карточки, — сказал Джек, — заведены на каждого из списка ваших знакомых. Они содержат доступные нам сведения о его занятии, состоянии, семье, детях. Просмотрите их. И попробуйте позвонить.
Уилл начал с верхней карточки: Уиллис Перкинс, названый брат в университете Джорджии двадцать лет тому назад. Он набрал телефонный номер. Том Блэк сидел рядом. Ответил маленький ребенок, и Уилл не без труда уговорил его подозвать отца.
— Хэлло? — раздался глубокий, низкий голос. Уилл тотчас его узнал.
— Уиллис, говорит Уилл Ли. Как поживаешь?
Последовало короткое молчание, прежде чем Перкинс отреагировал.
— Уилл Ли, из университета?
— Точно так.
— Иисус Христос!
Уилл посмотрел на лежавшую перед ним карточку.
— Я слышал, ты вступил в семейный бизнес, так?
— Верно. И дела идут неплохо.
— Послушай-ка, Уиллис, ты смотрел сегодня шестичасовые новости?
— Нет, я вздремнул. Ты меня разбудил.
— Сожалею, друг. Но если бы посмотрел, мог бы полюбоваться мной. Я стоял перед Капитолием. И я объявил, что намерен баллотироваться в сенат.
— В сенат штата?
— Подымай выше. В конгресс Соединенных Штатов.
— Вот чертовщина!
Уилл перевел дыхание и заставил себя продолжить:
— Послушай, Уиллис, мне нужна твоя помощь.
— Ага! — рассмеялся Перкинс. — Я понял. Хочешь получить вклад в кампанию, верно?
— Ты всегда был догадлив, Уиллис.
— А ты республиканец или демократ?
— Я демократ, Уиллис.
— Тогда тебе не повезло, малый. Я недавно обратился в республиканца. Благодаря Джимми Картеру.
— Он и меня чуть не превратил в республиканца, — сказал Уилл подчеркнуто. «Почему, черт побери, я это сказал? — изумился он. — Ведь неправда».
По другую сторону стола Том Блэк провел пальцем по горлу.
— Забудьте об этом, — беззвучно произнес он.
— Уиллис, я не буду восстанавливать тебя против республиканских принципов, но я хотел бы, чтобы ты обратил внимание на то, что я буду говорить по ходу кампании, и если тебе что-то из этого придется по душе, позвони мне, хорошо?
— Не рассчитывай, друг, — сказал Перкинс.