— Спасибо, Уиллис, рад был потолковать с тобой. — Уилл положил трубку и потер бровь. — У этого парня никогда не было мозгов, — сказал он. — Не знаю, что побудило меня внести его в список.
— Время потрачено не зря, — сказал Том. — Дьявол, он еще позвонит вам. По крайней мере, не упустит случая рассказывать кому попало, что вы ему звонили. Будет еще хвастать этим.
В комнату вошла Китти Конрой с большим пакетом.
— Это оставлено для вас, — сказала она. — Здесь написано: «лично».
Уилл распечатал пакет.
— Хорошо, — сказал он. — Это материалы, подобранные к суду над Лэрри Муди. — Он быстро просмотрел бумаги и усмехнулся: — Хорошие материалы. Смогу их использовать.
— Долго ли может продолжаться суд? — спросил Джек Бахенан.
— Дня три, а может, и пять, — ответил Уилл. — Начнем отбор присяжных утром в понедельник — на это уйдет весь день, а то и больше. Затем еще день — представить обвинение. Следующий день займу я. Свидетелей вроде немного. Для перестраховки не планируйте для меня ничего на дневное время до уик-энда.
— Выгодно, что процесс будут ежедневно транслировать по телевидению.
— Разве это так уж хорошо? — спросил Уилл. — Если Муди будет признан невиновным, это возмутит большинство черных граждан Джорджии, а если он будет осужден, придет в ярость множество белых, и в их глазах я буду выглядеть некомпетентным.
— Не беспокойтесь, — сказал Том, — Китти передаст в печать, что у вас не было выбора в том, что касается защиты этого парня. Главное, каждый вечер в шестичасовых новостях можно будет видеть, как вы выходите из зада суда и обращаетесь к репортерам. Вспомните, что говорил П. Т. Барнум — все хорошо, пока они правильно пишут ваше имя.
— Приму к сведению, — сказала Китти.
— Я бы забеспокоился, если бы это происходило позднее, к концу кампании, — сказал Том. — Но на ее ранней стадии люди только привыкнут узнавать вас в лицо.
— Надеюсь, вы правы, — сказал Уилл, выбирая новую карточку из ящичка. — «Хэрри Мэплс», — прочитал он вслух. — Банкир? Хэрри?
— Так утверждает справочник университета Джорджии, — ответил Джек.
— Сказать по правде, — заметил Уилл, — я не думал, что Хэрри после университета вообще получит какую-либо работу. — Он набрал номер.
— Хэлло.
— Хэрри Мэплс?
— Верно.
— Говорит Уилл Ли...
— Уилл, как поживаете, малый? Я только что видел вас по телевизору. Что могу сделать, чтобы помочь вам?
Уилл прикрыл трубку и взглянул на Блэка.
— Может, все выйдет не так уж плохо... — сказал он.
Когда Уилл положил трубку, он располагал обязательством Мэплса внести тысячу долларов и его обещанием мобилизовать нескольких своих друзей.
Китти включила большой телевизор.
— Через минуту услышим интервью с губернатором, — сказала она.
Мак Дин находился на ступенях Капитолия штата, на том же месте, где недавно стоял Уилл.
— Губернатор, Уилл Ли говорит, что он может лучше, чем вы, представлять Джорджию в сенате. Что скажете по этому поводу?
Дин снисходительно улыбался.
— Что ж, я знавал Уилла еще маленьким мальчиком, — сказал он, — и он всегда был действительно везучим пареньком. — Слегка нахмурившись, губернатор продолжил: — Уилл до сего времени не претендовал на выборные должности, а сейчас, на мой взгляд, он пытается откусить немного больше, чем может разжевать, баллотируясь сразу в сенат Соединенных Штатов. Думаю, Уиллу было бы полезно набраться опыта, поработав для почина в совете местной школы или вроде того. Затем он мог бы попробовать выставить свою кандидатуру в совет попечителей округа, а то и законодательное собрание штата.
— Губернатор, мистер Ли работал у сенатора Бена Kappa в течение восьми лет и утверждает, что Бенджамин Карр поддерживает его в настоящий момент.
Мак Дин вроде бы опечалился.
— Что ж, грустно слышать, — сказал он, подняв брови, — что Уилл Ли навязчиво сравнивает себя с Беном Карром. А по поводу поддержки сенатора... Я достаточно информирован о состоянии здоровья Бена и точно знаю — он просто не может выразить своего мнения. Его речь еще не восстановилась, он парализован. Я, со своей стороны, хотел бы и рассчитываю ввести молодого Ли в политическую жизнь Джорджии. Ему еще многому нужно учиться, и я сделаю все, что могу, чтобы помочь ему в этом смысле.
— Вы же негодяй, — сказал Уилл в телеэкран.
— Лучше вам сразу привыкнуть к такому, — сказал Том Блэк. — Это он только начинает.
Глава 2
— Что ж, Гарри, — сказал Старейшина, — заходите-ка. Гаролд Перкерсон снял у порога плащ.
— Мерзкая ночь, — сказал Старейшина, взяв из рук Перкерсона плащ и вешая его в. шкаф.
Перкерсон проследовал за хозяином по мраморному полу в библиотеку. В камине потрескивали дрова. Старейшина раскрыл дверцу книжного шкафа — там помещался мини-бар, сквозь стекло виднелись бутылки. Старейшина плеснул в два стакана бурбон и бросил кубики льда.
— Садитесь же, парень, — сказал Старейшина, указывая на кожаное кресло у камина, и сам сел напротив.
Старейшина был спокоен и гостеприимен, будто принимал некоего почетного гостя, а не беглеца, промокшего под дождем.
— Я... Я сожалею, что вынужден был позвонить вам, — сказал Перкерсон, благоговея.
— Пустяки, — ответил Старейшина, склонив массивную голову. — Это нужно было сделать.
Перкерсон глотнул виски. Лучшего бурбона он отродясь не пробовал.
— Я засветился, — убито сказал Перкерсон, — и, кажется, навредил.
— Вы действительно так полагаете? Ну, так я успокою вас. — Старейшина уперся локтями в колени. — Вы у нас стали героем. Вы проявили нужную инициативу. Вы воодушевили молодых, состоящих в нашей организации, и вели себя образцово, дружище.
Перкерсон едва мог поверить. Он позвонил Старейшине, став беглецом, получил указание ждать, затем вызов сюда. И вошел в дом этого человека, готовый получить пулю или застрелиться, если прикажут. И вот его называют героем и образцом.
— Это было замечательно, то, что вы сделали на ферме. Вы, собственно, в пламени провалились под землю.
— Я убил полицейского, — сказал Перкерсон.