Однако на поминках поймут, что случилось, и обязательно кто-нибудь вернется за ней к церкви. Но потребуется время, чтобы ее хватились, а между тем дождь превратился в ливень. Люси размышляла, смогла бы она добежать до церкви и попросить у приходского священника разрешения воспользоваться его телефоном. В это время она увидела мужчину, идущего со стороны церкви. Воротник его плаща был поднят. Он остановился, увидев Люси, поколебался, а затем направился к ней:
— Вы без машины?
— Похоже на то. Я была на похоронах, кажется, вышла путаница с машинами.
— Похороны Деборы Фэйн? Я могу подвезти вас до дома.
У незнакомца были каштановые волосы, выразительные глаза и тонкие черты лица.
— Вас это не затруднит? Я имею в виду, вы едете в ту сторону?
— Вообще-то я не собирался, но могу вас подбросить. Я знаю, где ее дом. Моя машина припаркована рядом, в переулке.
Люси понятия не имела, кем был этот мужчина, но у него был приятный голос. Возможно, он из местных. Например, учитель или один из деревенских врачей.
— На похоронах всем очень тяжело, не правда ли? — спросил незнакомец, пока они ехали. — Даже старикам, особенно если они заводят речь о воскрешении из мертвых и о том, что умереть — значит всего лишь выйти в другую комнату и ждать там друзей.
Все эти мысли очень импонировали Люси, и она сказала без раздумий:
— И самое главное утешение от всех бед, которое они всегда всем предлагают, — что покойники не мертвы, а всего лишь спят. Если принимать эти слова буквально, то это весьма отвратительно. Да, кстати, я Люси Трент. Дебора Фэйн была моей тетей.
— Вы когда-нибудь читали Эдгара По, мисс Трент?
Люси непроизвольно улыбнулась:
— Сегодня я хотела прочитать современную поэму об очаровательной рехнувшейся пожилой дамочке, которая наслаждалась тем, что она старая и рехнувшаяся.
— Называется, случайно, не «Предостережение»?
— Да, именно! Тетя Дебора была бы в восторге от этого, но мой кузен Эдмунд счел это неподходящим.
— Я встречался с вашей тетей несколько раз, — сказал незнакомец, — и мне кажется, вы правы: ей бы понравилась поэма. О, я — Майкл Соллис. Я из благотворительного общества ЧАРТ. Мы занимаемся реабилитацией бездомных подростков. Мы подбираем их с улиц, моем, обучаем основным социальным навыкам, а затем вновь выпускаем. Продолжая молиться за них. Иногда это помогает, а иногда и нет.
— Тетушка Деб принимала участие в работе вашей организации? Я знаю, что она давала деньги нескольким благотворительным фондам. Она много где работала в качестве волонтера.
— Я ничего не знаю о ее волонтерской работе, — сказал Майкл Соллис, — но она оставила нам свой дом. Вот почему я пришел на ее похороны. В знак признательности. — Он ясно ощутил, что Люси Трент испытала шок, и внимательно посмотрел на нее: — Вы не знали о доме? Я думал, вы знаете.
— Я не знала, — сказала Люси, глядя Майклу прямо в глаза, — и мне кажется, что мой кузен Эдмунд тоже ничего не знал.
Конечно же, Эдмунд ничего не знал. И ему очень хотелось расспросить этого незнакомца, спокойного, словно сытый кот, этого Майкла Соллиса, возникшего неизвестно откуда и, как казалось, считающего себя главным наследником Деборы Фэйн. Ну хорошо, не именно себя, но свою компанию, благотворительное общество, или как там они себя называли.
Но люди не поступают так беспечно и не отдают всю свою собственность мелким благотворительным обществам, игнорируя собственную семью. И Дебора Фэйн, конечно же, не могла так поступить. ЧАРТ! Ради всего святого! Это самое чудовищное название для благотворительного общества, которое когда-либо слышал Эдмунд. Зарегистрировано ли оно должным образом? Он, Эдмунд, никогда не слышал о нем, и не удивится, если окажется, что этот Майкл Соллис — обыкновенный авантюрист. Для авантюриста в порядке вещей столь неуместное появление, когда родные и близкие переживают потерю. Все это требует тщательной проверки.
Но все же нужно было соблюдать приличия. Эдмунд подавил в себе злость и прошел с Соллисом в маленький кабинет внизу. Приглушенные звуки поминок все еще доносились из зала. Эдмунда бесила мысль о том, что сейчас он должен быть там, раздавать напитки гостям, вежливо беседовать с ними, с достоинством принимать соболезнования. Все восхищались его самообладанием и способностью быть столь полезным в такое время.
— Я глубоко соболезную о смерти вашей тети Деборы Фэйн, — сказал Майкл Соллис. — Я мало знал ее, но она мне очень нравилась. Буквально несколько Дней назад я говорил с ней по телефону.
— О бездомных подростках?
Майкл Соллис не понял иронии, скрытой в вопросе, и ответил серьезно:
— Да, она интересовалась работой ЧАРТ. Я присутствовал сегодня на погребении. Ваша кузина Люси осталась без машины, так что я подвез ее сюда, а она пригласила меня выпить.
— Похоже на Люси! После пяти минут знакомства, — холодно сказал Эдмунд. — Я полагаю, завещание в порядке?
Холодные серые глаза Майкла Соллиса встретились с голубыми глазами Эдмунда.
— О да, — ответил он, — в полном порядке. Но сейчас не самое подходящее время для обсуждения документов, не так ли?
И вот теперь этот человек указывает Эдмунду, что тот не прав. В его, Эдмунда, доме! Какая наглость!
— Да, конечно, — ответил Эдмунд и добавил небрежно, что не видит ничего страшного в том, что подарил несколько украшений из коллекции своей тети тетушкам и кузинам. Ведь это всего лишь безделушки.
— По-моему, суд должен заверить список завещанных вещей, и только после этого что-либо из имущества миссис Фэйн можно раздавать, — сказал Майкл Соллис. — Но это ваша территория, а не моя. Я знаю, что нам завещан только дом.
Что ж, конечно, Эдмунд знал, что должно быть официальное заверение списка завещанных вещей, но он не потрудился его составить, так как считал, что все перейдет ему. Однако он этого не сказал и лишь сухо добавил, что, если Соллис оставит свою визитку, они могут созвониться на следующей неделе, после того как документ будет получен.
— Да, разумеется. Я дам вам прямой номер нашего юридического отдела.
Значит, это не такая уж мелкая организация. Это разозлило Эдмунда еще больше, и он подумал, что совершенно не ожидал этого от тети. Вообще-то общеизвестно, что пожилые вдовы проявляют подобный энтузиазм...
Соллис внимательно посмотрел на Эдмунда и сказал:
— Миссис Фэйн задавала много вопросов о нашей работе. О том, как мы будем использовать ее дом, если она решит оставить его нам. Все было тщательно согласовано. — Майкл замолчал, а затем добавил: — Мне жаль, что я не успел узнать ее получше. Она была замечательной женщиной. Должно быть, для вас такой удар, что она скончалась так внезапно.
Эдмунд произнес так сдержанно и вежливо, как только смог:
— Да-да. Это огромное потрясение. Но все мы когда-то умрем.
Все мы когда-то умрем.
Хотя Дебора не была легкой добычей в свои семьдесят с лишним лет. Эдмунд был очень рад, что не провалил и не испортил все дело. Это была быстрая, безболезненная смерть. Было бы невежливо с его стороны, если бы случилось иначе.
«Ну конечно, ты не провалил дело, — сказал, когда все кончилось, Криспин. — Ты же джентльмен», — добавил он, растянув губы в той резкой улыбке, которая всегда завораживала Эдмунда. Он надеялся, что никто, кроме него, не удостаивался этой улыбки.
Никто не заподозрил, какова была истинная причина смерти Деборы. И даже если бы кто-то что-то заподозрил, то вряд ли этот «кто-то» осмелился бы подумать, что уважаемый мистер Фэйн... Продолжай, скажи это. Мог совершить убийство.
Убийство. Это слово с большим прошлым. Оно запятнало много страниц человеческой истории.
Вскрытие Деборы Фэйн было проведено через пару дней — что было одним из преимуществ таких маленьких городков. Конечно, заключение гласило: инфаркт миокарда. Внезапный и роковой сердечный приступ. Возможно, семейный врач Деборы был в недоумении, поскольку он сказал Эдмунду, что, если не считать сердечной недостаточности, которую они неплохо сдерживали с помощью лекарств, — о да, и еще легкого артрита, — миссис Фэйн была в довольно хорошем состоянии. Но затем он добавил: