Арнольд КАШТАНОВ
КОРОБЕЙНИКИ
Повесть
Глава первая
Блондинка в красном дождевике села около телефона: «Можно от вас позвонить?» Сидела, скрестив полные ноги, крупная, ухоженная, такие в толпе первыми бросаются в глаза. Звонила по разным номерам: «Да! Я здесь! Сегодня приехала!»—нежно улыбалась, уверенная, что сообщает людям радость. Она просила помаду и крем, японский зонтик, растворимый кофе, какие-то билеты. Договорившись с одним, прощалась и набирала следующий номер. Каждое слово предназначалось не только собеседнику, но и работающим в комнате женщинам и заодно Юшкову и Радевичу. Этим уже просто автоматически, как зрителям мужского пола, прочим же для пользы дела демонстрировались связи. Женщины, копавшиеся в своих бумагах, скорее всего не замечали снабженческую ее удаль: мало ли приезжих изо дня в день трется в их кабинете и все пытаются произвести впечатление в надежде получить запчасти. Радевич старался не смотреть на блондинку, ерзал на стуле, вытащил пачку «Примы» из пиджака, и его тут же выгнали курить в коридор.
Юшков вышел следом. Они с Радевичем уже получили все запчасти на заводе, и осталось только здесь, в отделе кооперации, раздобыть резиновые сальники. Блондинка тоже приехала за сальниками, и Юшков ревниво следил, дадут ей или тоже откажут.
Радевич курил около сварной железной лестницы. «Ну и баба! Скажи, а?»—«Что ж теряешься?» — «Куда мне! Это уж тебе вот...» Блондинка вышла вместе с кладовщицей, обе в черных халатах. Одарила мужчин коротким взглядом и стала спускаться вниз, осторожно нащупывая ногой ступеньки, словно шла в темноте. Кладовщица тяжело переваливалась на отечных ногах. Юшков подождал, пока перестала греметь под ними лестница. «Похоже, дали ей сальники». «Она свое возьмет!» Хорошо Радевичу было восхищаться этим, понадеявшись, что Юшков все для него сделает.
Сюда всегда посылали Юшкова. Сколько он работал на автобазе, все эти пять лет посылали на завод только его. Он всю жизнь прожил в этом городе, институт окончил, здесь его знали и он всех знал, кому ж было ехать, как не ему. С пустыми руками не возвращался, привозил любой дефицит. И уговаривать его не приходилось: сам рад был вырваться на несколько дней, повидаться с матерью и друзьями.
Теперь автобазе придется обходиться без него. За запчастями будет ездить Радевич. Сальники — последнее, что Юшков делал для них. В кармане у него со вчерашнего дня лежала трудовая книжкас записью: «Уволен по собственному желанию». Его ждали в институте, через несколько часов он должен был стать научным сотрудником. Он вернулся домой.
Женский голос из невидимого динамика назвал номер машины Радевича, приказал убрать ее с погрузочной площадки. Радевич не услышал. Ему в голову не пришло, что по здешнему радио могут обращаться к нему. Юшков сказал: «Тебя зовут».— «Чего?» — «Украли твою колымагу. Разберут на запчасти и тебе же их сдадут». Голос в динамике повторил свое. Радевич засуетился, побежал вниз.
Юшков спустился следом. Моросил дождь, мокли контейнеры вдоль железнодорожной ветки, стояли на платформах готовые к отправке автомобили. Десятки путей, переплетаясь, уходили под мост и дальше, к литейным цехам, невидимым отсюда. Завод был большой. Юшков и сам не знал, сколько его приятелей, школьных и институтских, работало здесь.
Он прошел по эстакаде вдоль складов, толкнул стальную дверь склада резины. Так и есть. В проходе между стеллажами кладовщица держала перед собой на вытянутых руках холщовый мешок, блондинка бросала в него черные кольца сальников. Губы шевелились: считала. «Молодцы»,— сказал Юшков. Она сбилась со счета, сморщила лоб и тут же улыбнулась с той же, что и у телефона, нежностью: «Уметь надо».
Радевич отогнал в сторону свой тягач с прицепом, заглушил двигатель. «Пойдем, познакомлю с начальством»,— сказал ему Юшков.
Заместителем начальника отдела был его институтский приятель Саня Чеблаков. Он сидел в кабинете спиной к мутному от дождя и пыли окну. Юшков и Радевич уже были у него сегодня, но попали за минуту до оперативки и, кроме дела, ни о чем еще не поговорили. Юшков сел за стол. «Что ж делать с сальниками, Саня? Нам ни одного не дали».— «Сальников нет».— «А если я найду?» — «Неужели я тебе не дал бы, если бы были?» — «Ну а если я найду?» — «Найди, спасибо скажу. Директор их найти не может».— «Что директор, тут такие блондинки ходят».— «Какие блондинки?» — «Из Клецка. Из Клецка она, кажется, а, Степаныч?» — «Из Клецка»,— подтвердил Радевич, приподнимаясь. Он сидел на стуле у двери. «Ей дали? — нахмурился Чеблаков.— Я их за такие дела накажу.— Он щелкнул тумблером на своем пульте, снял трубку, продолжая оправдываться перед Юшковым.— Я их накажу... Алло! Почему выдали сальники Клецку?! Ну так я последний раз предупреждаю!.. Только по моему указанию! — Бросил трубку, сказал Юшкову: — Охламоны. Завтра будут тебе сальники. Сегодня никак».