- Спасибо, - прошептала она, ее голос был полон горечи и разочарования. - Иди! Но помни, что ты навсегда останешься частью мира Нави. И счасья в Яви тебе не видать.
Корочун, охваченный радостью, бросился в сани. Волчицы рванулись вперед, мчась по снегу к Неждане.
Он оставил Ясинию под старой путеводной сосной и даже не обернулся. Она же смотрела ему вслед, еще долго слыша звон его саней и хруст снега под полозьями, и кровавые слезы текли по ее щекам.
Корочун же знал, что ему придется вечно ходить по острию ножа, между холодным царством Нави и теплотой жизни Нежданы.
***
Солнечный свет, пробивающийся снеговые тучи, озарял людей, собравшихся перед капищем. Воздух был пропитан ароматом сосновой смолы и ожидания. Волхв, с его седой бородой и проницательным взглядом, в третий раз задал вопрос:
- Есть ли кто против брака Неяра и Веселины?
Тишина была ему ответом, нарушаемая лишь шепотами и смешками молодежи.
Все взгляды были прикованы к Веселине, одетой в белоснежный наряд. Ее взгляд был направлен на Неяра, стоявшего рядом с Волхвом. На его лице читалось волнение и надежда.
В этот момент тишина была разорвана звоном бубенцов. К капищу выехали расписные сани, уже знакомые многим собравшимся. В толпе пронесся ропот - "Смотри, это же сани Северьяна!".
Из саней вышел молодой мужчина со светлыми волосами и синими глазами, на его лице играла озорная улыбка. Он развернулся и подал руку, за которую, кто ты подумал, ухватилась Либуша. Вслед за Либушей из саней выбрался черноволосый, чернобровый, статный мужчина с проседью в бороде. Он смотрел на всех с высока, будто был самим владыкой. От него веяло такой силой, что люди отступали в неясном страхе.
- Северьян! - выдохнула Неждана, облегченно, и из ее глаз потекли слезы. Она была бледна, но ее взгляд был полон радости.
- Матушка! - воскликнула Веселина и бросилась к матери на шею. - Оправилась, милая! Батюшка запрещал к тебе подниматься, говорил лихорадка. – Жаловалась она со слезами матери, которая ласковой улыбкой гладила младшую дочь.
- Раз нет тех, кто против женитьбы Неяра на Веселине, то продолжим. – Проговорил волхв, украдкой поглядывая на незнакомца вставшего рядом со знакомым ему Северьяном. От незнакомца того веяло силой, да не простой силой – силой божественной, знакомой ему своей горечью.
Он вновь взгянул на незнакомца узнавая его.
Чернобог, повелитель мира Нави, ступил на землю Яви, закутанный в тяжелый, словно скованный льдом, кожух, выделанный из медвежьей шкуры и обшитый сверху заморским бархатом, на котором змеями стелилась вышивка. Мех, черный, с проседью, как у старого волка, струился по плечам, скрывая могучее тело. Шапка, опушенная собольим мехом и украшенная мерцающими каменьями кровавого цвета, дрожала на ветру, отбрасывая тени, словно призраки от мерцающего пламени северной звезды. Рукавицы, сшитые из шкуры чёрно-бурой лисицы, скрывали руки, могучие и властные, но в то же время с проступающими венами, как у человека, уставшего от земных дел.
На лице, застывшем в мрачном покое, длинная борода, пронизанная сединой - знак бесчисленных зим, прожитых в холодах мира Нави. Волосы, черные, словно смоль, сливались с бородой, обрамляя темные глаза, глядящие звериным взором. В них не было ни тепла, ни сочувствия, только глубокая бездна, в которую можно было провалиться, не успев понять, что произошло.
Волхв, проводивший свадебный обряд, невольно чувствовал на себе тяжелый взгляд Чернобога. В тот миг, когда бог Нави вытянул руку к молодоженам, волхв ощутил не тепло, не радость, а холод, пробирающий до костей. В душе зазвенел тревожный звон, словно предвестник неизбежного смертного часа. Волхв увидел в темных глазах Чернобога не благословение, а смерть, закрывающую своей холодной рукой путь к свету.
И в том мгновении, когда Чернобог отвернулся от молодых, волхв уже знал - бог Нави пришел не просто посмотреть на праздник жизни, а чтобы унести душу в свой холодный, беспросветный мир.
- Оставь, - Устало произнес Северьян, кладя ладонь на плечо отца. – Не за эти ты явился сюда.
Волхв немало удивился тому, что молодой, не прошедший полный круг волхв Северьян, решил потягаться с богом и тот отступил.
Обряд завершился, и толпа народа с песнями и восхвалениями двинулась в дом Путяты. А сам хозяин, с женою своею Либушей подошел к Северьяну.
- Мир вам, гости дорогие! – С поклоном поприветствовал Путята своих гостей.
- С миром принимаем, – ответил Чернобог, его голос звучал глубоко и мощно, словно раскаты грома. На лице его была улыбка, но в глазах таилась холодная, древняя мудрость.