– Что это? – с изумлением спросила девушка, разглядывая внимательнее.
– Это на мне гасили сигареты, – улыбнулся Сириус, – посмотри, как много они курили. Засранцы, правда?
– Кто «они»? – Анита не знала, что сказать.
– Любовники миссис Уокер, – вальяжно ответил парень, скорчив гримасу. – Мне, так противно и стыдно вспоминать, что эти козлы вытворяли со мной. А всё потому, что я хотел рассказать обо всём своему отцу. Вот так меня и наказывали. Прикольно, да?
– А как же мама?
– Ей было похрен, – Алифант ухмыльнулся. – Она не обращала внимания на меня, потому что никогда не любила моего отца. Вышла за него ради власти и денег и всю его оставшуюся жизнь изводила его, таская в дом своих хахалей. А я не мог это видеть. Не мог. – Его глаза сомкнулись на миг, – я не мог выдерживать то, как она, поразвлёкшись с этими уродами, приходила и пыталась ко мне прикоснуться. Всё тело начинало зудеть и приходилось долбаными часами сидеть в ванной и смывать всю эту «грязь» с себя. Отец дал ей всё: деньги, величие, власть. Все акции его огромной компании… всё. В итоге сделал из неё президента. Отец очень её любил. Настолько, что закрывал глаза на это дерьмо, что она творила. Смешно, правда?
– Алифант…
– А–а–а, – парень прикрыл глаза, оскалившись в отвращении. – Не смей… слышишь? Не смей меня называть этим именем.
– Почему?
– Его подарила мне сама Маргаретт Уокер, – с горечью выплюнул он, сделав ещё один глоток. – «Имя ангела». Она, вероятно, думала, что я стану воплощением святого. – Парень горько рассмеялся. – А получилось исчадие ада. От всех её подарков я избавляюсь. И первое, что я в себе ненавижу, так это чёртово имя.
‒ Тогда, почему Сириус?
‒ Самая яркая звезда на небе. Сириус, ‒ тихо ответил Уокер, немного смягчившись. ‒ Отец всегда называл меня Сириусом. Его яркой звездой. Мне нравилось, как он это произносил. Он искренне любил звёзды. Всегда…отец называл меня, мой Сириус.
‒ Он был прав, ‒ Браун улыбнулась и легонько толкнула его в плечо. ‒ Ты и есть, самая яркая звезда, мистер Сириус Уокер. Самая настоящая».
Анита поднесла к губам бутылку виски и сделала большой глоток. Однако горькая жидкость не смогла утолить ту жажду, что она испытывала. Оставался, только один единственный выход – забить на гордость и позвонить ему. Позвонить этому ублюдку и хотя бы услышать его желанный голос, по которому она так скучала.
Дрожащими пальцами, Браун набрала его номер, который знала наизусть и начала ждать, затаив дыхание. Послышались гудки… один, второй, третий, четвёртый…
– Да, – лениво ответил Уокер, своим хриплым голосом, от которого, так сходила с ума Анита.
– Сириус? – тихо прошептала девушка, стараясь не разрыдаться.
– Ты пьяная, Браун? – сухо спросил парень.
– Чуть–чуть, – улыбнулась модель, встав на ноги. – Хотела услышать твой голос.
– Услышала? – отрезал Сириус, – теперь могу положить?
– Нет! Стой, – она задрожала, сильнее вцепившись в телефон. – Приезжай ко мне прямо сейчас. Я хочу увидеть тебя.
Парень усмехнулся в своём фирменном стиле.
– Анита, иди спать. Хватит бредни нести. Ложу трубку.
– Нет! Пожалуйста! Поговори со мной, – она, шатаясь, открыла входную дверь и вышла в коридор. Глаза видели не отчётливо, но модель плелась не останавливаясь. – Я хочу пойти туда, где мы с тобой впервые за всё это время, смогли нормально поговорить.
– Браун, хватит валять дурака, – Уокер устало выдохнул. – Я тебе всё уже сказал. Между нами всё кончено. Раз и навсегда.
– Ладно, – девушка кивнула, поднимаясь по лестнице на крышу. – Пусть, это будет наш последний разговор, но… но, хотя бы его ты можешь мне подарить… на прощание?
– О чём нам с тобой разговаривать?
– Обо всём, – модель оказалась на крыше, медленно и шатко, двинулась на край, где они однажды сидели за душевным разговором. – Ты помнишь тот день?
– Какой? – Уокеру не терпелось выключить звонок.
– Тот, когда ты приехал ко мне в стельку пьяный, прямо как я сейчас, – она рассмеялась и медленно присела на край бетонной поверхности, свесив ноги вниз. – Ты знаешь, это был лучший день в моей жизни.
– Я не помню, – грубо ответил Алифант, наблюдая, как мимо проходит симпатичная девушка.
– А я помню, – Браун улыбнулась. – Ты говорил о звёздах, Сириус. Смотрел на небо и говорил о звёздах, – она смеялась и плакала одновременно. – Забавно, да? Ты хотел, точно также как они. Взять и улететь куда–нибудь, далеко–далеко. На Марс. Ты хотел свободы, Сириус. Ты помнишь? Ты хотел освободиться от всего. Вспомнил?