– Восемь, – поправил я её. – Восемь лет я не гулял по земле.
Грёбанных восемь лет меня не было на этой проклятой земле.
– Тебе нужно проветрить голову. Обязательно нужно. Ты вечно на работе, – теперь она скрестила изящные руки на своей пышной груди.
Это обтягивающее красное платье из лакированной кожи отлично на ней сидело, но я не хотел ей об этом говорить. Люблю красный цвет на девушках. Это чертовски сексуально.
– Уж несколько часов, мы без тебя здесь справимся, уверяю, – лукаво улыбнулась она.
– Ладно, – выдохнул я. – Раз, сама Эрида просит об этом, не могу отказать, – подойдя к огромному платяному шкафу, схватил чёрное длинное пальто, которое висело без прикосновений лет сто точно, ибо в Аду всегда жарко.
– Да-а-а, Аид, – тихо хихикнула девушка, протянув слова и оценивающе всматриваясь на меня, – сразу видно, что давненько тебя не было наверху.
Я вопросительно вскинул бровь, переводя на неё свой взор.
Мода, что ли изменилась?
– Сейчас на земле лето, могу даже день назвать. Двадцать восьмое июля. Так что прибереги пальтишко для лучших времён и ступай наверх.
***
Зачем я согласился на дьявольское предложение богини хаоса?
Вот, правда.
Только, оказавшись наверху, я сильно пожалел об этом.
Идиот.
И куда ты пойдёшь?
И идти мне некуда было.
У меня не было друзей, подруг и тому подобного. Я не верил, тому, что сделал это и просто шёл вперёд.
Раньше я часто расхаживал по городу, хотя терпеть его не мог. Терпеть не мог эту подлую жизнь и этот грешный город. Но сейчас мне было все равно, и я не ощущал ничего внутри себя. Ни боли, ни счастья. Абсолютно ничего, что бы чувствовали люди.
Сейчас медленно шагая по Колорадо Стрит я невольно начал задумываться над этим.
Когда я в своей дерьмовой жизни был по-настоящему счастлив?
Любил ли я кого-нибудь, хоть раз?
А ведь всё в моей жизни было по-другому. Дорогие тачки, дорогая еда, дорогие шмотки, и такие же мудаки-дружки, как и я сам. Вечные пьянки, клубы и женщины. Много-много женщин.
Вот, как я жил. Жил одним днём, будто завтра никуда не наступит.
Всю мою жизнь меня окружали деньги и власть. Я мог себе позволить абсолютно всё. Всё, что только мог хотеть. Я не умел ни любить, ни ценить... хотя бы то, что имел.
Но я не успел… в один миг, моя жизнь оборвалась и наступила тьма.
Моё тёмное, настоящее я. Она заполнила, всё, что было во мне и вокруг. В двадцать три года Алифант Уокер… нет, я никогда не любил своё имя, лучше Сириус. В двадцать три года погиб Сириус Уокер.
Сейчас я просто выполняю свою миссию. Я не могу умереть(хотя, я уже мёртв). Никак. Смертным и остальным богам ни за что не убить меня, точно так же как и я сам. Это под властью, только одному из «тройки» лидеров – Зевсу или Посейдону. Так что, если даже мне надоест роль Аида, я не смогу избавится от него.
Ирония судьбы номер один: после смерти меня, вот так просто взяли и сделали Аидом. Даже небеса заметили во мне то, грёбанное зло, что росло годами и умножалось.
Ирония судьбы номер два: я не задумываясь, согласился. Даже уговаривать не пришлось. Вот настолько я мудак.
Однажды, очень давно, одна женщина сильно прокляла меня, но я не стал её слушать, ведь мне было наплевать. Мне не было до неё дела и до её горя, хотя должно было быть. Может, это и оказалось моим наказанием? Стать владыкой ада на вечность. А вечность – это слишком долго.
Этот мост, наверное – самое стоящее место во всём мире. Когда мне было паршиво, изредка приезжал сюда при жизни и стоял по долгу, глядя как проезжают машины. И сейчас, спустя восемь лет, ноги снова привели меня именно сюда. Странно, правда?
Однако ничего не изменилось, даже за эти восемь лет. Те же самые чёртовы машины. Тот же самый мост. Возможно люди другие(хотя, я бы поспорил), но всё осталось прежним. Даже я сам. Тот же чёрствый, бывший Сириус Уокер.
Я сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие не самым свежим воздухом.
Скорее всего, мне не следовало замечать, но я всё же это сделал, и сразу захотелось пустить в ход трёхэтажный мат в сторону Эриды, за то, что так меня облапошила.
– Твою же мать… – тихо чертыхнулся я, увидев невысокий силуэт на середине моста. Мне ничего не осталась, как подойти ближе к этому человеку.
Вот же нахалка.
Значит, это было её причиной вынудить меня покинуть преисподнюю.
Я, оказывается не на отдыхе, а чтобы забрать чью-то грешную душу, ибо сейчас, этот человек совершит самоубийство.