Она скинула звонок, а я прикрыл глаза.
Это всё было абсолютно не правильным. Я не должен к ней привязываться. Я не имею на это права. Она – живой, смертный человек. Я – не живое, бессмертное существо.
Колоссальная разница.
Я стоял долго, или может мне показалось, что время медлит.
– Аид!
Я открыл глаза и обернулся.
Карина Вуд вышла из такси и стояла с огромным жёлтым зонтом в красный цветочек.
Весь этот мир, сплошной серый цвет и только Карина Вуд освещает его.
Прямо как сейчас.
Девушка подбежала ко мне и вытянула зонт над моей головой. В её глазах читалась тревога.
– Аид, что-то случилось? Ты в порядке?
– Да, – я несколько раз кивнул и опустил голову. – Я не в порядке, Карина Вуд. Не в порядке.
– Я могу помолчать, если хочешь.
Я молчал. Не отвевал её.
– Аид?
– Захотел увидеть тебя. Нужно было самому к тебе…
И я она обняла меня.
Крепко обняла.
Закрыв глаза, я уткнулся в её изумрудные волосы, словно в свой спасительный круг в огромном океане.
От неё пахло, какими-то грёбанными цветами, которые мне к чёрту нравились. Безумно нравились. Мне всё в ней нравилось. Её глаза. Губы, волосы, руки, её нелепый стиль, голос, её прикосновения, запах.
Вот бы время остановилось…
Девушка молча гладила меня по спине.
– Всё хорошо, Сириус. Всё хорошо, – тихо прошептала она. – Всё будет хорошо. Я рядом.
Я молча слушал её голос.
Вот, что мне нужно было.
– Что?! – неожиданно воскликнула девушка, и я невольно оторвался от неё.
– Что такое?
– В груди! Сердце! – Вуд прижалась ухом к моей груди и начала внимательно прислушиваться. – Твоё сердце бьётся! Вот! Бьётся!
– Нет, – хрипло ответил я, – этого не может быть. Я не живой.
– Теперь, да, – улыбнулась она, – дай руку.
Карина приложила мою руку к месту, где у живых стучит сердце.
Я услышал стук. Стук сердца. Моё сердце стучало. Как при жизни.
Мы стояли молча, глядя друг на друга.
– Как такое возможно? – прочистив горло, сказал я.
– Без понятия, но это круто, – рассмеялась Карина. Она не могла перестать улыбаться.
– Ты промокла, – сообщил я, наконец, заметив это.
Вуд не обращала на это никакого внимания. Медленно расправив крылья, я постарался укрыть её.
– Ты же мог сделать это раньше? – усмехнулась она, подняв голову наверх.
– Ждал подходящего момента, – парировал я. – Как в фильмах.
– Вот как… тогда ты обязан меня накормить в самом дорогом ресторане, – Карина горделиво вздёрнула носик.
– Мы не на свидании, – улыбнулся я.
– Мне все равно, – пожала она плечами. – Веди.
Ничего не оставалось, как поймать такси и поехать в ресторан.
– Я закажу самое дорогое блюдо.
– Хоть, пять.
– Серьёзно? – Вуд сидела напротив меня.
– Сможешь вместить? – я указал на её желудок.
– Тебе назло с собой заберу, – зловещим голосом ответила она. – Все будут смотреть на нас, а я позорить тебя.
– Меня? Не думаю.
– Тебя, – довольно кивнула она. – Все думают, что мы пара.
– Ошибаешься. Я слишком, идеален для подобной ерунды, – я подмигнул ей и удобно расположился в кресле.
– Мечтай! – рассмеялась она. – Пока ждём еду, хочу немного поговорить.
– О чём?
– Мне кое-что интересно…, – Карина закусила губу, – что на самом деле случилось с Орфеем?
– Ты серьёзно? – я сфокусировал на ней взгляд.
– Именно. Раз уж ты король ада, значит, много вопросов будет. И мне интересно, правдива ли история Орфея.
– Ладно, – выдохнул я. – Да, был на самом деле Орфей и его ненаглядная… забыл её имя.
– Эвридика, – напомнила Вуд.
– Да, точно, – кивнул я. – Эвридика. Так вот, та самая Эвридика погибла, попав в автокатастрофу. Орфей, как глубоко-влюблённый парень, рванул в преисподнюю, чтобы вытащить свою распрекрасную.
– И что он сделал? – Карина медленно лопала еду.
– Угостил Цербера собачьей гадостью и прошёл в мои владения.
– Вот так, просто? – девушка перестала жевать.
– Как оказалось…
– А как же Харон?
– Все они продажные, любопытная ты, Карина Вуд.
– А что сделал ты? Тоже купился?
– Отчасти, да, – улыбнулся я. – Мне стало интересно, что же будет дальше? Я хотел узнать, на что же пойдет этот чувак ради девушки. Я хотел увидеть, насколько велик соблазн. Сколько выдержки в этом человеке и велика ли данная любовь.
Вуд заморгала.
– Он ведь не оправдал твоих надежд?
– Напротив, – весело ответил я. – Он полностью дал понять, что любовь и доверие, это самый большой блеф в истории живого.