— Прямо таки взял и подсказал? — не поверил я.
— Нет, всего лишь кивнул в трёх местах, когда я вслух перебирал варианты.
— Ага, и как я понимаю, вы теперь этот портрет желаете оставить себе, а для своего брата чтобы новый нарисовали?
— Именно так, Ларри, именно так. А в чём затруднения?
— Видите ли, моя конкубина далеко не сильна в учёбе. Над этим портретом она работала всё своё свободное время, и даже в ущерб получаемым знаниям. Так что она и так уже сильно рискует, что не сдаст экзамены. Если её отчислят, что лэрессой ей не стать. Что опять же крайне неудобно, если в дальнейшем ей придётся работать с заказчиками из благородных. В принципе, я вижу два варианта выхода из этой ситуации: во-первых, можно всё-таки отдать этот портрет, а вам дождаться следующего. А второй вариант заключается в подкупе, но не в банальном предложение денег преподавателям, за это из Академии можно вылететь быстрей собственного визга, а в том, чтобы они сами жаждали и помогали ей на экзаменах.
— Пока меня устраивает второй вариант. Со следующим портретом пока ничего не понятно, что будет, а с этим мы уже друг друга понимаем, — быстро ответил герцог, — Что для этого нужно?
— Если у вас есть связи в Научном Совете, то вопрос решаемый. Академия подготовила бумаги на важные исследования, но вовсе не факт, что их примут в работу, опять же сроки и суммы могут оказаться далеко не те, в которых заинтересован практически весь наш преподавательский состав.
— То есть, если я протолкну этот ваш проект через Совет…
— Угу, думаю, все сотрудники Академии будут в восторге и даже освободят нашу художницу от части занятий. Не говоря уж про успешную сдачу экзаменов. Но чтобы утверждать это точно, я должен сначала переговорить с ректором с глазу на глаз. И желательно, имея на руках письмо от вас, которое я потом вам же и верну, во избежание каких-то намёков и домыслов.
Эту предосторожность герцог оценил, отметив мою тактичность лёгким кивком и движением бровей.
— Ларри, но сроки! Даже твой фиакр нас не выручит. На дорогу туда и обратно уйдёт неделя, не меньше.
— Дайте мне три — четыре часа, от силы пять, если ректор будет сильно занят и мне придётся ждать. Но опять же, имея на руках ваше письмо, я прорвусь к нему, минуя любые очереди, — прикинул я необходимое мне время, если я буду поспешать.
— Интересно, как тебе это удастся сделать?
— Надеюсь, у вас в замке найдётся комната с крепким засовом изнутри? Мне нужно будет в надёжном месте оставить маячок телепорта, чтобы быстро обернуться. И я не хотел бы, чтобы к нему был доступ, пусть даже у кого-то из ваших самых доверенных лиц. Последние события подсказывают, что где-то информация утекает.
— Хм, Ларри, ты не перестаёшь меня удивлять. Ты хоть представляешь себе, сколько людей во всей Империи имеют личный телепорт?
— Думаю, человек десять — пятнадцать.
— Возможно, но я знаю лишь про шестерых. И я даже не буду спрашивать, откуда ты его достал…
— Отчего же. Можете спросить, — покладисто кивнул я в ответ.
— Хорошо. Спрашиваю. Откуда?
— Подарок от Инквизиции. Оказывается, я не только чемпион среди студентов, но и рекордсмен по благословлениям Релти.
— Очень неожиданно, — обескуражено отозвался Орейро, о чём-то усиленно размышляя.
— Давайте не будем терять время. Мне нужно срочно съездить в гостиницу за маячком, а вам — написать письмо ректору. Если что, это лэр Мюнтендор. Попросите его передать мне бумаги для Научного Совета, скажите, что вы лично заинтересованы в этом исследование, и попросите лояльно отнестись к нескольким моим маленьким просьбам. Ректор — человек умный. Он всё поймёт, а что не поймёт, разъясню я. Наши отношения такое позволяют.
Вместо ответа герцог позвонил в колокольчик.
— Карету лэру Ларри Ронси, и быстро!
Глава 17
Глава 17
Я не ошибся. У ректора шло какое-то совещание.
Любит он это дело, особенно под вечер. Зачастую, потом оно переносится в Зимний сад, где плавно перетекает в неплохую вечеринку, без особых излишеств, но вполне себе весёлую.
В конце концов — преподы тоже люди, хоть студенты в это и не слишком верят.
— Лэр Мюнтендор, к вам лэр Ларри Ронси, с письмом от герцога Орейро. Говорит, что срочно и крайне важно! — доложила настропалённая мной секретарша.
Дверь она прикрыла неплотно, так что я всё слышал.
Очень быстро из кабинета начали выползать наши профессора, и каждый останавливал свой взгляд на большом и дорогом конверте в моих руках, украшенный несколькими печатями.