За стенами оставались еще тысячи мертвяков, но на сей раз сражению пришел конец.
Что было на руку Марию.
Он вложил Ульфшард в ножны — и нисколько не удивился, когда меч устроился в них как влитой, несмотря на то что был на целую ладонь длиннее предыдущего клинка.
К нему подбежала Марика и обвила шею руками. Она крепко обняла графа, и он ответил ей тем же, хотя скорее машинально, нежели сердечно.
— У нас получилось! — вскричала принцесса. — Они мертвы!
Марий взглянул на разлагавшиеся останки колдуна и дракона. Рядом с ними лежали трупы Альдреда и Лареда.
Интересно, о чьей смерти говорила Марика. Хотя, поразмыслив секунду, Марий пришел к выводу, что это не имеет значения.
— Да, дорогая, у нас получилось, — сказал он и довольно усмехнулся. — Получилось.
Глава семнадцатая
Цена знания
Эофорт быстро шел по темным улицам Рейкдорфа. Страх придавал ему сил. Улицы города, когда-то такие привычные и уютные, теперь казались грозными и незнакомыми. Каждый поворот сулил неизвестность, каждый шаг отзывался странным эхом, словно город существовал за пределами миров и в нем не действовали законы природы.
В небе низко висела серповидная луна. Эофорт знал, что в Рейкдорфе сейчас находятся тысячи людей: столичных жителей и беженцев со всей Империи, а потому мысль о пустынном городе совершенно абсурдна. В каждом закоулке ютились беженцы из Марбурга и Ютонсрика, южане из деревень у Серых гор и жители не столь отдаленных поселков, спасавшиеся здесь от постепенно стягивающегося кольца мертвяков, которые надвигались с востока и севера. Но в Рейкдорфе нашли убежище не одни только беженцы. Город напоминал вооруженный лагерь: по многим домам расквартировались воины, в основном унберогены, потому что в здешних краях их было большинство, но также собралось много азоборнов и бригундов, которые пришли из разоренных родных земель.
До Эофорта долетали лишь обрывки новостей со всех концов Империи, ибо он настолько увяз в исследовании истории Наташа, что едва ли помышлял о чем-то другом. Голова постоянно болела, причем его страдания изо дня в день нарастали и усиливались, словно мертвый некромант схватил его и затягивал в древние страницы рукописей, собранных на библиотечных полках. В легких свистело дыхание, каждый шаг мучительно отдавался в груди. Эофорт знал, что к нему прикован взгляд некроманта, который глумится над предпринятой им попыткой раскрыть тайну и помочь Зигмару его победить. Но победа была невозможна, а потому Нагаша забавляли потуги Эофорта, попусту тратившего время на бесплодные поиски.
И все же Эофорт кое-что нашел…
Вовсе не способ одолеть некроманта, а особенность характера, которую авось удастся использовать. Он спешил принести то, что отыскал, в Большую палату Зигмара, только расстилавшаяся перед ним улица, казалось, вела в бесконечность. Из беспорядочной кипы в его руках падали свитки, в глазах темнело, сердце мучительно трепыхалось.
Два дня назад Зигмар вернулся в Рейкдорф. Когда он вместе с Вольфгартом и азоборнами въезжал в Восточные врата, развеялось навалившееся на город отчаяние. Даже новость об участи армии Фрейи не омрачила настроение жителей Рейкдорфа. Зигмар не терял времени даром и тут же приказал усилить оборону столицы унберогенов, а каждому кузнецу точить клинки и чинить доспехи.
Каждый мужчина, женщина или ребенок изо всех сил старались делать, что могли, носили охапки стрел на стены, устраивали полевой госпиталь для раненых и брались за любую работу, лишь бы помочь. Ни один не отлынивал, и радовало ощутимое братство и общность людей, царившие в Рейкдорфе.
И все это окажется тщетным, если Эофорт не сможет добраться до Большой палаты Зигмара.
Миг прозрения посетил его, когда за высокими стрельчатыми окнами библиотеки уже совсем стемнело. И только тогда, когда в одно мгновение погасли все освещавшие стол двенадцать свечей, Эофорт понял, что остался один.
На него надвигался мрак и шорох чего-то невидимого в темноте. Из дальних залов библиотеки к нему приближались слабые проблески света, нестройный хор свистящих голосов, насмехавшихся над потугами распознать замыслы их хозяина.
Эофорт обругал себя за то, что столь неразумно позабыл о времени. Он позволил мертвякам проникнуть внутрь и теперь заплатит за это. В груди ученого старое сердце выбивало нечеткий ритм, левая рука болезненно затекла. Эофорт сжал пальцы и постарался ускорить ток крови. Сердце у него было слабым, опасно подвергать его такому напряжению.