— Попробуй, если хочешь. Только знай, что кровопийцы убьют тебя прежде, чем ты успеешь обнажить меч, — проговорил Зигмар.
Гарр прерывисто вздохнул и расслабил руку, сжимавшую рукоятку.
— Чего бы я ни отдал за то, чтобы сейчас пойти против этих ублюдков вместе с Редваном и сотней Белых волков! — воскликнул Вольфгарт.
Зигмар улыбнулся:
— Верно, они были бы очень кстати, только, насколько я могу судить, Мидденхейму сейчас тоже приходится тяжко.
Воздух сделался плотным и студеным, и беседа умолкла. Преградив им путь, силуэтами на гребне холма вырисовывались вампиры. От их близости у Зигмара по телу побежали мурашки, сама человеческая суть восставала против приближения к тварям, существование которых столь очевидно нарушало естественный порядок мира. От них веяло холодом, словно одно их присутствие изгоняло тепло.
Сидевший верхом на черном скакуне Халед аль-Мунтазир поклонился и приветливо улыбнулся, словно они были не заклятыми врагами, а закадычными друзьями. Приблизившись к нежити, конь императора заупрямился, заложил назад уши и выпучил глаза от страха. Послышалось бряцание сбруи и испуганное ржание коней соратников Зигмара.
— Император, — начал вампир, и Зигмар увидел, как в уголках его рта поблескивают острые клыки, — рад снова свидеться с тобой.
— Чего нельзя сказать обо мне, — отвечал Зигмар.
— Похоже на то, — согласился вампир и насмешливо посмотрел на королеву Азоборна. — Королева Фрейя, приятно видеть, что вы выжили после нашей последней встречи. На сей раз не могу пообещать быть столь же милосердным, как тогда у реки. Как видите, нынче многие из ваших соплеменников сражаются на моей стороне. Если бы вы к ним присоединились, гармония была бы полной.
Фрейя задохнулась от гнева, и Зигмар видел, что ей пришлось собрать все силы, чтобы удержаться и не броситься на вампира. Королева глубоко вдохнула.
— Ты разбил мою армию, но тебя самого обратила в бегство кучка стариков и детей, — съязвила она. — Что тебя бояться? Такие, как ты, — не воины, а пиявки. Истинный властелин предпочел бы погибнуть вместе со своим войском, а не бежать, подобно презренному трусу.
Халед аль-Мунтазир злобно взглянул на нее, но выражение его лица тут же приняло вежливо-равнодушное выражение, словно Фрейя не сказала ни слова.
— Смерть не для меня, — сказал вампир, презрительно взмахнув тонкой рукой. — Ни единому представителю вашей низшей расы не под силу сразить такого, как я. В моих жилах струится кровь древних королев, и от любой нанесенной смертным раны я попросту заново воскресну, только и всего.
Зигмар внимательно смотрел на Халеда аль-Мунтазира, когда тот говорил, и едва не пропустил слетевшую с губ вампира ложь, замаскированную под маску правды.
— Я не верю тебе, — заявил Зигмар, который внезапно углядел трещину в столь упорно восславляемой вампиром ауре неуязвимости. — Ты страшишься умереть не меньше любого смертного. Больше того. Ты настолько свыкся с бессмертием, что одна только мысль о забвении вселяет в тебя ужас.
Вампир, в свою очередь, тоже пристально посмотрел на Зигмара, который ощутил полную мощь его силы, накопленной за многовековое существование, в течение которого обещаниями жизни вечной он соблазнил сотни смертных. Для Зигмара посулы эти не значили ровным счетом ничего, ибо он уже сталкивался с искушениями существа гораздо более древнего и опасного, чем обычный вампир.
— Я уже говорил, что в Рейкдорфе тебе не рады, — напомнил Зигмар. Он по-прежнему смотрел вампиру в глаза, давая понять, что попытка кровопийцы доминировать потерпела крах. — Я предупреждал: если вернешься, будешь убит.
Казалось, вампир обижен грубостью Зигмара. Он проговорил:
— Мы ведем переговоры. Почему ты так невежлив? Я думал, ты цивилизованный человек.
— Чего ты хочешь, нежить? — потребовал ответа Вольфгарт.
Вампир быстро высунул язык, словно пробуя воздух на вкус, как это делают змеи. Затем улыбнулся и кивком головы показал на Вольфгарта со словами:
— Держал бы ты, Зигмар, своих брехливых псов на привязи. Иначе придется преподать им урок и перерезать глотку.
— И кто тут не уважает переговоры? — вступил в разговор Альвгейр. — Чего ты хочешь? Давай, выкладывай, чтобы мы могли плюнуть на твое предложение и вернуться к выпивке.
— Очень хорошо. — Вампира оскорбила скорее грубость Альвгейра, чем упоминание о нарушении переговоров. — У вас есть последний шанс передать нам корону моего властелина. Если вы в течение дня привезете ее, тогда…
— Уцелеете? — рассмеялся Зигмар.
— Нет, — отвечал Халед аль-Мунтазир. — Не уцелеете, но станете выдающимися ратниками мертвых, великими королями орды! Предлагая это, мой господин оказывает вам несказанную честь.