— Я еще раз спрашиваю тебя: каков будет ответ?
Теон вызывающе смерил наставника взглядом, плюнул на доску и растер рукавом, размазав написанные мелом цифры.
— Будь ты проклят, старик! Плевать мне на твои цифры и буквы!
— Ответ неверный. — С этими словами Эофорт хлестнул Теона розгой по пальцам.
Юнец взвыл от боли и отдернул руку. В уголках глаз сверкнули слезы, и Эофорту захотелось, чтобы они пролились, потому что позор и смирение пойдут парню на пользу. Лицо мальчишки гневно зарделось, он вскочил, прижимая руку к груди.
— Отец узнает об этом, — бросил он и двинулся по направлению к дверям.
— Непременно узнает, — заверил парня Эофорт.
Я обязательно ему обо всем расскажу, и он задаст тебе основательную порку и научит уважать старших. Твоему отцу ведомо, сколь важна дисциплина, и если бы он посмотрел на твое поведение, то поколотил бы так, что места живого не осталось.
Хорошо, если так. Как и его отпрыск, Орвин был весьма нахальным и скорым на гнев, тем не менее он был хорошим воином и на протяжении десяти лет сражался в числе рыцарей Альвгейра. Эофорт его недолюбливал, но знал, что Орвин чтит надлежащий порядок. Его сыну не мешало бы перенять это качество у отца.
Теон остановился, и Эофорт знал, что внутри него происходит борьба: ему предстояло либо выполнить требование Эофорта, либо нарваться на побои отца. Парень вернулся на свое место, но глядел на учителя по-прежнему свирепо.
— Вот и славно, — сказал Эофорт и двинулся по проходу между столами учеников.
В классе деревянной школы на южном берегу Рейка собралась дюжина мальчиков и девочек. Всего в школе постигали науку счета и письма сто юных унберогенов. Их учительниц некогда выучил сам Эофорт. В школе преподавали женщины, поскольку молодежь бунтовала против учителей-мужчин и лучше подчинялась почтенным пожилым матронам, избранным Эофортом.
Знаю, о чем вы думаете, — произнес наставник. — Вы считаете, что попусту тратите здесь время и вам гораздо важнее практиковаться на поле Мечей и обучаться ратному ремеслу. Несомненно, умение сражаться важно и необходимо каждому унберогену. Теперь задумайтесь: как, не зная чисел, вы сможете правильно рассчитать количество мяса, которое нужно взять, отправляясь на войну? Сколько зерна и фуража понадобится коням и тяжеловозам, которые повезут фургоны с провизией? Сколько понадобится мечей? Сколько стрел? И какую часть из отпущенных на военную кампанию средств нужно выплатить солдатам?
Эофорт вышагивал по проходу между партами и даже позабыл о хромоте, так увлекла его затронутая тема.
— А ваши приказы? Как, не зная букв, вы прочтете карту и расположите войска? Как поймете названия городов, куда вам прикажут идти командиры? Как решите, далеко ли вам предстоит продвигаться вперед, где устроить привал? Как, не умея писать, вы пошлете известие товарищам?
Он остановился у стола Теона и достал из кармана своей серой хламиды кусок мела. И заново написал пример на грифельной доске.
— Попробуй еще раз, — предложил он.
Урок тянулся еще двадцать полных уныния минут: дети никак не могли понять примеры, которые не могли сосчитать по пальцам. Эофорт сжал переносицу пальцами и глубоко вздохнул. Все кажется настолько просто, когда знаешь, о чем речь, что даже трудно припомнить, как это было, когда ты этого не знал.
Когда он писал мелом на доске пример попроще, один из сидящих у окна мальчиков взволнованно вскрикнул. Из-за школьных стен донеслись бряцание металла и ржание лошадей.
— Смотрите! — крикнула девочка с золотистыми волосами и изящными чертами лица, показывая за окно. От волнения она подпрыгивала на табурете и хлопала в ладоши.
— Эрлин! — одернул девочку Эофорт. — Не отвлекайся, пожалуйста.
— Прошу прощения! — извинилась Эрлин. — Но вы только посмотрите!
Все ученики бросились к окнам и возбужденно загомонили: юноши разразились радостными воплями, девочки зарделись и зашептались. Эофорт тоже устремил взгляд в окно и понял, что сегодня занятий больше не будет.
Отчасти он возмутился, хотя не мог отрицать, что и его сердце унберогена взволновалось при виде столь грозной военной мощи родного племени.
По главной улице города ехали пятьдесят всадников в тяжелых кольчугах и поблескивавших железных нагрудниках. Держа в руках копья и ало-белые щиты с изображением молота Зигмара, они сидели в седлах со стременами в стиле талеутенов. На каждом наконечнике копья болталось по подгнившей голове зеленокожего. В вышине над отрядом парило славное знамя из белого шелка с изображением черного креста и черепа, и Эофорт улыбнулся, увидев во главе отряда воина в бронзовых доспехах.