И сказал Авишай бен-Цруя:
– Как может ругать этот мёртвый пёс господина моего, короля! Позволь, я пойду и сниму с него голову?
Но сказал король:
– Что вам до меня, сыны Цруи! Пусть ругается! Верно, Господь велел ему так: «Ругай Давида!» Если уж сын мой, который вышел из недр моих, может искать души моей, так тем более – биньяминит. Оставьте его! Может, увидит Господь унижение моё и воздаст мне добром за нынешнее его злословие.
Так шёл Давид и люди его по дороге, а Шима шёл со стороны горы навстречу ему и злословил, и кидал камни, и осыпал его прахом.
Давиду передавали все новости из оставленного им города, и, пока король и его люди добирались до Маханаима, Иоав бен-Цруя и король знали обо всех передвижениях армии Авшалома. Сперва, приняв совет Хушая, бунтовщики направились в Баал-Хацор. Здесь к ним примкнуло большое ополчение племени Менаше. Ещё два дня у разросшегося войска Авшалома заняла переправа через Иордан. За это время Давид и верные ему войска успели разбить стан в Маханаиме и начали подготовку к сражению с мятежниками.
В эти дни король узнал, как относятся к нему местные биньяминиты и те, кому он оказал милость раньше. И было, когда Давид пришёл в Маханаим, Шови из Раббы, и Махир бен-Амиэйл из Ло-Девара, и Барзилай-гиладянин из Роглим принесли постели и блюда, и глиняную посуду, и пшеницу, и ячмень, и муку, и сушёные колосья, и бобы, и чечевицу, и мёд, и масло, и сыры, и молоко, и привели овец, ибо говорили они: «Люди голодны и устали, и утомлены жаждой после дороги через пустыню.
Давид был тронут. Он узнал Барзилая – старейшину Явеш-Гильада, возглавившего когда-то вылазку за телами короля Шауля и его сыновей.
– Верно, я Барзилай, – радостно подтвердил старик. – Это меня ты благодарил после захоронения останков Шауля. Надеюсь, ты забыл ответ, который передали тебе старейшины с пророком Натаном.
– Забыл, – слукавил Давид
– И ладно, – похвалил Барзилай. – Теперь мне восемьдесят лет, толку от меня немного. А вот этого воина, моего сына Кимама, и его отряд принимай к себе. Пришёл их черёд послужить помазаннику Божьему.
Давид приветствовал молодых гильадцев, а Барзилая попросил прийти на военный совет и побольше рассказать об этих местах. Особенно про лес Эфраима.
***
Глава 21. Бой
– Дался нашему королю этот лес Эфраима! – ворчал Иоав бен-Цруя. Они с Авишаем, поджав ноги, сидели в тощей тени тамариска в середине солдатского стана. Их бойцы храпели, раскинувшись на горячей земле, и не чувствовали ползающих по лицу мух. Братьям не спалось.
– Стоит мне спросить у Барзилая про долину, как Давид перебивает меня со своим лесом, – продолжал Иоав.
– А тебе чего далась эта долина? – повернулся к нему Авишай, держа у рта флягу с водой.
– Завтра-послезавтра бой, а мы никак не выберем для него места: то ли долина Гадитов, то ли поле Наместника фараона.
– Да ведь они же рядом. Может, Давид интересуется тем лесом тоже из-за боя.
– Кто и когда воевал в лесу?!
Авишай задумался.
– Ну, верно, в лесу не воюют, – согласился он. – Но если Давид всё-таки скажет «Будем воевать в лесу», ты что, за ним не пойдёшь?
– Пойду.
– Так какая тебе разница, о чём Давид расспрашивает Барзилая! Скажи лучше, сколько стрел у тебя в запасе.
– По десять на воина. Но бой в лесу?!
– Иоав, ты ведь всегда побеждаешь.
– Конечно, я же воюю против врагов помазанника Божьего.
– Так будет и на этот раз. Давид знает, где назначить бой. Господь ему подскажет, и мы опять одержим победу.
Иоав вздохнул.
– Чует моё сердце: начинается самая паршивая война. Я её Красавчику не прощу.
Амаса предлагал двинуться той же Северной дорогой, по которой бежал Давид: по низкой седловине между горами, ведущей к Иерихону и Раббе.
– Но ведь по берегу Солёного моря короче, – недоумевал Авшалом, стараясь сосредоточиться на погоне.
– С армией-то! – поморщился Амаса. – Там горы сходят прямо к воде и не дадут пройти пастуху со стадом.
– Значит, будем действовать, как решили на военном совете: идём к Шхему на соединение с ополчением племени Эфраима, туда же подойдут отряды из наделов Нафтали и Ашера. Через северные переправы перейдём Иордан и двинемся на Маханаим. Я верно понял твоё предложение? – обратился он к Хушаю.
– Верно.
– Тогда идите, готовьте армию, – приказал Авшалом.
Оставшись один, он задумался. Запах дыма от угольницы напомнил ему Баал-Хацор, мёртвого Амнона на земле возле жаровни и своё желание умчаться оттуда и спрятаться у деда в Гешуре. Если бы Авшалом не был уверен, что Давид никогда не простит ему публичного посещения королевских наложниц, он и сейчас бросил бы старейшин племени Йеѓуды вместе с их войной и убежал бы в Гешур.
Вчера ночью ему сказали, что Ахитофель Мудрейший повесился.
Ахитофель учил его: «Решил – действуй! Нерешительные люди совершают непоправимые ошибки». Завтра утром армия пойдёт на Маханаим. Мать, которая твердит о победе, вместе с сестрой Тамар останется дома. «Скажу, что в обозе не было для них места».
Авшалом приказал принести вина, долил свой кубок и выпил. Согрелся, но руки продолжали трястись.
Двое хевронских старейшин перешёптывались между собой в углу королевской комнаты.
– Не хватало, чтобы он заболел перед походом, – проворчал один, указывая взглядом на Авшалома.
– Просто трусит, – ухмыльнулся второй. – Для нашего Красавчика это – первый в жизни поход.
Они пришли ещё до начала военного совета и сказали Авшалому, что довольны: под водительством Амасы собрана и вооружена тридцатитысячная армия.
Давид выглянул из палатки позвать кого-нибудь, кто бы помог ему закрепить на спине бронзовый панцирь. Он не надевал доспехи со времени похода на арамеев и хотел примерить их перед сражением. Я проходил мимо, и Давид меня окликнул, продолжая подгонять к поясу ножны с мечом. Я стал затягивать у него на спине кожаные завязки, а он поднимал и опускал плечи, проверяя, не мешает ли движениям панцирь. Вдруг вскрикнул.
– Рана? – догадался я.
– Да. Ты встречал когда-нибудь иври моего возраста, которого бы ни разу не задело стрелой!
Я набрал в ладонь оливкового масла и начал растирать ему шею и плечи. Давид расслабился и стал рассуждать о том, что занимало его мысли.
– Переправу через Иордан они закончат сегодня, утром пройдут равнину, переправятся через ручей Ябок, поднимутся в горы Эфраима – а там лес! Тогда они спустятся в долину Гадитов перед самым Маханаимом.
– Давид, – я не утерпел.– Ты позволишь им подойти к Маханаиму?
– Подожди, я тебе рассказываю их единственный путь сюда – другого нет Обоз они оставят на том берегу.
– Ты решил атаковать их по дороге?
– Какая уж там атака! У меня каждый боец на счету. Слушай. Сегодня их разведчики поднялись по северному склону на гору и прошли через весь лес. Люди Барзилая проследили каждый их шаг. Потом эти разведчики сидели в кустах над южным склоном гор Эфраима и рассматривали издали Маханаим и долину Гадитов между горой и нами. Они, наверняка, решили, что я хочу дать бой в долине, раз я разбил там стан и укрепляю его.
– А ты?
– А я? А я, с Божьей помощью, хочу принять их именно в лесу Эфраима.
– Бой в лесу? Всегда воевали на открытом месте.
– А мы будем сражаться в лесу. Первыми их встретят Герои.
– Думаешь, боя не избежать?
– Молю Господа, чтобы обошлось без сражения, но помню, что хевронцы пришли сюда не с миром. Моим солдатам приказано стрелять из луков из-за деревьев, но, зная иврим, не сомневаюсь, что очень скоро по всему лесу пойдёт рукопашная на мечах и копьях.
– Ты удивил меня своим замыслом, король. Да, Амаса не скоро поймёт, что происходит.