Это была история, рассказанная Диане Велворт теми, кто был предан новому королю, и повторяемая самим Гринспэрроу чуть ли не при каждой их встрече. Гринспэрроу выражал сожаление по поводу того, что с его восхождением на престол Диана лишилась права наследования власти. По правде говоря, это не имело большого значения, поскольку чародей Гринспэрроу принадлежал к древнему братству, и в этом качестве он был одарен долгими годами жизни, так что обязательно пережил бы и Диану, и всех ее детей, появись они у нее, и даже детей ее детей. Но Гринспэрроу совсем не был жесток к осиротевшей девочке. Мэннингтон, немаловажный крупный портовый город на западном побережье Эйвона, стал ее владением, ее личным королевством.
Да, эту историю Диана Велворт слышала с детства и на протяжении всей своей взрослой жизни; такова была версия, предложенная ей благосклонным и сочувствующим Гринспэрроу.
Только теперь, дожив почти до тридцати лет, Диана усомнилась, да что там, просто отвергла привычное объяснение событий. Она пыталась вспомнить роковую ночь мятежа, но все смешалось в ее памяти. Такнапотин пришел к ней и стремительно унес прочь под покровом темноты, девочка только и помнила, что затихающие за ее спиной крики родных.
О благородный спаситель… демон.
Почему же Такнапотин, дух ада, обладающий немалым могуществом, не спас также ее братьев и сестер? И почему тот же демон и, что еще более важно, Гринспэрроу, который явно тогда был самой могущественной фигурой во всем мире, просто не остановили мятеж? Король предоставил объяснение, показавшееся очевидным и прямым: «Не было времени, мы были захвачены врасплох».
Эти вопросы часто приводили Диану к непроницаемой завесе тайны, и только много лет спустя герцогиня Мэннингтон стала задавать себе вопросы более важные. Почему ее пощадили? Именно ее? И если уж она осталась жива после того, как предполагаемые убийцы были казнены, почему она не заняла свое место в Карлайле как законная королева Эйвона?
Жесткая щетка резко царапнула кожу на голове, в душе поднималась хорошо знакомая ярость. Вот уже несколько лет Диана подозревала предательство, и каждый раз при мысли о нем в ней вспыхивал гнев, но до недавнего времени она старалась подавлять это чувство. Если то, чего она боялась, действительно произошло два десятилетия назад, тогда вряд ли ей удастся с легкостью простить самое себя за то, что она, по сути, сама виновата в убийстве своих матери и отца, пятерых братьев и сестры.
— Ты так похожа на нее, — раздался голос от дверей.
Диана посмотрела в зеркало и увидела отражение Селны, пожилой горничной, входившей в комнату с ночной рубашкой Дианы, перекинутой через руку. Герцогиня повернулась, чтобы посмотреть в лицо женщине.
— Копия твоей матери, — объяснила Селна с обезоруживающей улыбкой. Она подошла к Диане и нежно провела рукой по ее щеке. — У тебя такие же глаза, мягкие, синие.
Для горничной это было чем-то вроде религиозной церемонии. Как минимум раз в неделю в течение последних двадцати лет Селна, которая была ее няней, еще когда Эйвоном правил отец, проводила рукой по щеке Дианы и говорила, как сильно она похожа на убитую мать. В течение стольких лет Диана сияла улыбкой от этого комплимента и умоляла Селну рассказать ей о Беттиен, ее матери.
Какой ужасной иронией казалось это теперь прозревшей женщине!
Диана встала, забрала свою ночную рубашку и отошла.
— Не бойтесь, моя госпожа, — сказала Селна ей в спину. — Я не думаю, что наш король накажет вас за слабость, проявленную в Айрон Кроссе.
Диана резко повернулась к женщине, заставив ту вздрогнуть от неожиданности.
— Он тебе лично это сказал? — спросила она.
— Кто, король?
— Конечно, король, — раздраженно произнесла Диана. — Ты говорила с ним после того, как мы вернулись в Мэннингтон?
Селна выглядела изумленной.
— Но, моя госпожа, — запротестовала она. — С какой стати его величество король Гринспэрроу стал бы говорить с…
— Так ты говорила с ним после того, как мы покинули Айрон Кросс? — перебила ее Диана, отчетливо выговаривая каждое слово, так что Селна не могла не понять, что кроется за этим вопросом.
Селна глубоко вздохнула и решительно вздернула подбородок.
«Она чувствует себя в безопасности под защитой Гринспэрроу», — подумала Диана. Герцогиня осознала, что гнев может заставить ее переступить соображения здравого смысла. Если Гринспэрроу может быстро откликаться на сообщения Селны — возможно, он дал ей какого-нибудь мелкого демона в качестве курьера, — тогда гнев Дианы мгновенно навлечет на нее всевидящий глаз Гринспэрроу, а этого она решительно не желала, особенно сейчас.