«Множество же народа постилали свои одежды по дороге; а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге. Народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!»
Чья-то нежная рука коснулась длинных прямых волос Григория. Тот вздрогнул, отойдя от своих мыслей, перевел взгляд на женщину стоящую рядом с ним. Это была его Аста, в одеянии Марии Магдалины. Она, перехватив тревожный взгляд Гриши, постаралась успокоить своего супруга.
- Не беспокойся, милый. Мы все пойдем за тобой! – с легкой улыбкой в полголоса произнесла Аста. То ли эти слова были ее, то ли ее героини, Хмара так и не понял, но ему стало значительно легче.
- Спасибо! Это мой праздник! – торжественно заявил Гриша и сам испугался своих слов. С момента начала съемок прошло две недели и актеры уже успели полностью погрузиться в жизнь своих героев. Даже ночью, в те короткие моменты, когда к ним приходили сны, они путешествовали по следам Иисуса и Марии, переживая все то, что их герои пережили в свое время. Хмару и Нильсен с произошедшей историей разделяли две тысячи лет, но им казалось, что все это случилось только вчера.
Съемки начались в восемь часов утра и закончились поздно вечером. Эпизод был снят практически без единого дубля!
Глава 10. Тайная Вечеря
«В пятый день после входа Господа в Иерусалим, ученики спросили Иисуса Христа: «Где велишь приготовить Тебе Пасху?»
Иисус Христос сказал им: «Пойдите в город Иерусалим; там вы найдете человека, несущего кувшин воды; последуйте за ним в дом и скажите хозяину: Учитель говорит: где горница в которой бы Мне совершить Пасху с учениками Моими? Он покажет вам большую убранную горницу; там приготовьте Пасху»…
Гриша, укутавшись в домашний теплый халат и откинувшись в своем мягком и удобном кресле, еще и еще раз перечитывал страницы «Закона Божьего», посвященные Тайной Вечере. Этот эпизод готовился к съемкам только на следующий день и у супругов выдался свободный день. Но, что значит «свободный», когда все мысли молодоженов занимали роли, над которыми они работали. Ни о чем другом, ни Аста, ни Гриша думать просто не могли.
- Гриша, ты уже видел декорации к завтрашней сцене? – разливая горячий чай с фарфорового заварного чайничка, спросила Аста.
- Да, дорогая. Одним глазком, но успел оценить юмор Роберта, - усмехнулся в ответ Гриша.
- Юмор?! В чем же он заключается? – с недоумением, продолжала расспрашивать Аста.
- Да, как тебе объяснить. Ты ведь уже заметила некую театральность в стиле Вине? Так, вот и сейчас, в Тайной Вечере, декорации больше напоминают сценические, театральные. Как-то все несколько утрировано, что ли. Как-то искусственно.
- Я думаю, что это из-за символичности, которую Роберт прописывает в каждом кадре, используя приемы экспрессионизма, - поддержала Аста, неся в комнату разлитый по чашечкам ароматный черный чай.
Действительно, снимаемый фильм Роберта Вине по изобразительной пластике напоминал больше экранизацию театрального спектакля. Было ли это плохо или хорошо, сейчас судить было еще рано. Хмару, также раздражали методы используемые Робертом в игре актеров: неестественно медленные движения, долгие взгляды. Но Гриша не видел всего замысла великого режиссера, а он был воистину глобален! Не сразу он оценил и всю глубину ума своей любимой. Нет, конечно, Хмара знал, какую неординарную женщину он полюбил, но начав совместно работать над фильмом, Гриша вдруг заметил, что он совершенно ее не знает. С каждым днем Аста все больше и больше удивляла своего любимого, на съемочной площадке в роли Марии Магдалины или дома, ведя неторопливые беседы.
Наступил день съемки ответственной сцены Тайной Вечере.
На помосте оформленным под земляной пол установили массивный стол в виде укороченной буквы «П». В высоком помещении в качестве фона были использованы длинные деревянные перекладины, собранные в виде огромной рамы и в то же время напоминающие импровизированный крест. Эту конструкцию разместили в глубине сцены на мало освещенном участке. Роберт рассадил за столом актеров игравших учеников Христа симметрично друг к другу: по шестеро с каждой стороны от Иисуса. Мягко падающий в кадр свет, установленный на площадке, а также его композиция во многом напоминали картины Рембрандта и Леонардо да Винчи.
Съемки начались с общего плана, в котором практически не было какого-либо действия, кроме движения рук Гриши. Герой Хмары очень плавно поднял руки над столом, как бы подзывая и привлекая внимание своих учеников сидящих по обе стороны от него. Пока, после снятого кадра, операторы перестраивали свое оборудование, передвигая камеры ближе к столу и настраиваясь на следующий укрупненный план, Роберт собрал всех актеров, задействованных в этой сцене.