— У такого милого и умного хоббита, которого я вижу сейчас перед собой, наверняка есть товарищи… Возможно, гномы? Ты много сделал для них, не так ли, мой мохноногий друг? — он прищурил золотой глаз с багровыми прожилками. Голос его был мягок и нежен, он молил прислушаться к нему, и Бильбо казалось, что он разговаривает со своим лучшим другом, который — один-единственный на всем белом свете! — его понимает и любит… Он пятился, пока не уперся в золотую стену. Дальше отступать было некуда.
— Ценят ли они твои старания, часто ли говорят о твоих заслугах, обещают ли наградить тебя по достоинству? Сомневаюсь… Потому что нет в мире более неблагодарных созданий, чем эти наугрим! Сколько я сделал для них в свое время… — Дракон грустно вздохнул, и монеты чуть зазвенели, вздрогнув от его дыхания и начав сползать с его тела. — Взять, к примеру, того же Торина… Никому не известный молодой принц, еще один из рода Дьюрина — да он до сих пор прозябал бы в тени своего отца и деда, пописывая стихи и играя на арфе. Я сделал его тем, кто он есть!
Бильбо в ошеломлении замер, не зная, что и думать, дрожа от страха и стоя по колено в куче осыпающихся желтых монет и слитков. Все сказанное Драконом было правильным и логичным, хотя он точно знал, что где-то явно должна быть ошибка, но никак не мог ее найти… Рассуждения убивали своей холодной нечеловеческой логикой, а велеречивый голос убаюкивал хоббита, подчиняя себе, кружа голову вроде бы искренней заботой и нежностью, в то же время полностью лишая воли.
Дракон возмущенно потянулся вперед, внезапно со звоном ухнув мордой в золото. Раньше он поддерживал свою голову кончиком хвоста — ему это нравилось и казалось очень достойным своего несомненного величия, но за последние несколько веков его хребет слегка окостенел, и хвост до челюсти, к его величайшему сожалению, просто перестал дотягиваться. Он позабыл об этом недоразумении и слегка рассердился напоминанию о том, что он не так идеален, как бы ему хотелось. Это он — власть и величие Средиземья, непобедимый и безжалостный Смауг!
— Теперь он Великий Король, основавший новое царство, сплотивший свой народ, за которым все готовы идти без оглядки, — продолжил коварный ящер. — И что я получил в ответ? Птички донесли, что он собирается отомстить мне. Мне! Ты, о наимудрейший, с твоим необычайным умом и широчайшим кругозором, не можешь не знать этого неблагодарного?
Голос его был то низок, то высок — он тек, как мед, и опутывал, как паутина, ласково обнимая, вроде бы легко и по-приятельски, но из этих пут невозможно было вырваться. И хоббит попался. Он зачарованно кивнул головой.
Дракон щелкнул хвостом и золотые брызги со звоном разлетелись по сокровищнице.
— Значит, все вер-рно! А ведь гномы уже давно погрязли в своей пагубной страсти к золоту, — рычал он, — в своей неутолимой алчности и безумной жажде наживы! Их последний Король-Под-Горой сошел с ума от жадности!
Монеты вокруг него сами собой начали мелко дрожать, и Бильбо — вслед за ними.
— А как же сожженный Дейл? — пискнул чуть отошедший хоббит. — Какое отношение…
— Ах, Дейл… — перебил его слегка хриплый голос, опять упавший до шепота. — Немного жаль этих смешных людишек…
Внезапно Дракон вновь рассвирепел:
— Какое тебе до них дело, когда мы с тобой говорим об истории. Я вершу судьбы вселенной! Я лишил гномов зла, съедавшего их души, позволив им создать новый, чистый мир. Правда, для этого пришлось основательно разрушить старый… Что Дейл? Лес рубят, щепки летят! И развлечение для бедного старого ящера, какое-никакое, хе-хе. Не все же одна работа во благо мира! Ты — да как ты смеешь осуждать меня?
— Я? Не смею! — еще более жалобно пропищал хоббит.
Он горько сожалел о своем решении пойти в одиночку к этому ослепляющему монстру, совсем запутавшему его. И нет сил убежать…
— Да я не с тобой разговариваю, — проворчал дракон, копаясь внизу, разыскивая что-то в куче мусора. И вытащил великолепный, огромный сияющий алмаз, который до этого сам же и сбросил с высокой золотой подставки.
Потом, совсем неожиданно, глаза Дракона широко раскрылись на одном уровне с лицом хоббита, разрастаясь и заполняя весь мир вокруг. Бильбо смотрел в них, забывая обо всем на свете, его радужка отражала неистовое пламя, в котором горело и плавилось золото, тоже заполыхав в ответ маленьким солнцем.
Больше он ничего не помнил: ни как рассказывал ему о чем-то, ни как потом, нащупав, совершенно случайно, кольцо под ногами, быстро надел его, схватив две вещи, что под руку попались, и, чуть придя в себя, устремился обратно к гномам, в страхе от того, что наделал…
Драконье пламя яростно полыхнуло вослед, чуть не опалив его, но хоббит стремглав бежал, что было сил, и только волосы на его пятках слегка скрутились от жара.
«Лучше самому позаботиться о себе, чем попусту надеяться на других», — думал Бильбо по дороге, уже почти успокоившись. Ничего страшного ведь не произошло, вроде…
Кое-что для себя так и оставил. Вдруг гномы позабудут про его долю? Сверкающий камень оттягивал карман и выжигал душу маленького Взломщика. Он никому его не отдаст — ведь владеть таким сокровищем еще приятнее, чем кольцом!
Правда, он вроде помнил, что в Договоре было ясно прописано, будто памятные и личные вещи принадлежат только членам династии, но этот пункт, как незначительную мелочь, он решил пропустить мимо глаз и ушей и выкинуть из своего сердца. Дракон ясно сказал, что они ничего ему не отдадут! Балин все уши прожужжал, как выглядит Сердце Горы, ошибиться было невозможно.
Горделиво вернувшись к гномам, с недовольством смотревшим на хоббита, нарушившего все мыслимые приказы, Бильбо радостно выставил на всеобщее обозрение большую вазу. Она тут же чуть не упала — так содрогнулась земля у них под ногами, а сразу после толчка послышался отдаленный гул.
— Это Дракон! — хрипло прошептал Балин. — Что ты наделал?
Гном говорил еще более, чем всегда, скрипучим голосом, и с трудом сдерживал ужас. Двалин, посмотрев на брата, молча вытащил меч, заставив хоббита покрыться мурашками даже с изнанки, но они ничего уже не успели ни сказать, ни сделать.
Дракон стремительно облетал гору. Его сердце! Он лишился его, того с кем так долго разговаривал, кто все это время был его единственным другом! Он разорвет любого, кто попадется ему на глаза. Или сначала поджарит…
Гномы в панике торопились покинуть стоянку и спрятаться в горе. А ведь внизу еще оставались их товарищи! Они могли стать легкой закуской рассвирепевшему демону, пребывающему, похоже, в полном неистовстве.
— Быстро, тащите их! — вскричал Торин, вне себя от страха за своих, и произнес уже гораздо тише: — Очень надеюсь, что веревки выдержат…
Гномы вытягивали собратьев что есть силы, стирая руки в кровь, и не обращая на это никакого внимания. Они успели перебросить почти все мешки вглубь потайного хода, запасы провизии и воды, в четыре руки вытащив донельзя испуганных дозорных и едва успели завалиться за дверь.
Гулкий рев сотрясал округу, приближаясь к ним.
Роак вылетел в последний момент, недовольно каркая. Невероятный грохот и жар обрушился на них сквозь щель закрывающейся двери. Торин толкнул ее изо всей силы, дождавшись у входа, пока все пройдут, буквально зашвырнув внутрь чуть замешкавшегося Ори, и дневной свет тут же пропал.
Дракон со всей силой и яростью, на которую был способен, ударил в то место на скале, где только что находился отряд. Изнутри был слышен тяжелый удар, пол дрогнул, стены сразу покрылись трещинами, и камень вокруг начал нагреваться.
Они едва успели отбежать чуть дальше по проходу, как все вокруг затрещало и проход почти полностью завалило посыпавшимися сверху камнями. Когда гномы бросились внутрь горы, они успели зажечь один факел, и теперь он бросал тревожные тени на их испуганные лица. Стены еще долго сотрясались от ударов золотого дракона. Потом звук пропал, и все затихло.
Смауг, не медля, летел в Озерный город. Сначала нужно разобраться с гадкими людишками, а потом он вернется и сожрет всех этих гномов, и хоббита за компанию. Никуда они из горы не денутся, вместе с его алмазным сердцем. Разве пони наешься? Он прокашлялся. Пламя, которое он изрыгал, стало слабеть, теряя яркость и жар — неужто выдохся за все это время? Он даже чуть испугался про себя. Ну, чтобы поджарить Эсгарот, даже половины, нет, даже четверти его обычной мощи будет вполне достаточно!