Вороной не мог устоять на месте, чувствуя напряжение всадника: гарцевал, крутил шеей, сбрасывая пену, злобно кусал удила.
— Я объявляю осаду Эребору! — не менее грозно, чем Торин, прорычал Бард. — Сидите в своей горе хоть до скончания времен! Вы будете жрать ваше золото, даже если мне придется расплавить его и влить в ваши глотки!..
Ударил пятками по бокам коня и ускакал к эльфам.
***
Дни тянулись за днями. Эльфы и люди все также стояли лагерем в отдалении, не показываясь больше, но и не покидая свой лагерь. Гномы теперь уже не уходили далеко во внутренние залы, а ночевали в маленьких комнатушках — бывших караулках. Гномы с Железных холмов должны вскоре прийти: со слов Торина и Балина, Жанна не сомневалась в Даине. А к Железностопу вороны-гонцы черными стрелами умчались больше недели назад. “Только вот армия эльфов и людей уже стоит на пороге нашего дома”, - подумалось Жанне.
Она, коротая время в карауле, наблюдала за звездами, особенно яркими здесь, в горах.
«На пороге нашего дома? Нашего?..» — повторила Жанна, удивившись сама себе. И ведь никак иначе не думалось…
Легкий шорох за спиной заставил ее насторожиться. Она неторопливо повернулась, будто поправляя оружие. Хоббит крался бесшумно вдоль стены, хоронясь и пригибаясь. И как обманул Бомбура, стоящего на внутренней страже?
«Он же в кольце!» — ахнула девушка. Теперь для нее почти не было разницы.
Она давно приметила Аркенстон в кармане полурослика по призрачному сиянию, словно камень обладал душой, чистой и светлой. Просто ждала подходящего случая. Заберешь камень, так кто знает, что еще выкинет наш дорогой мистер Бэггинс?
— Бильбо, — сказала Жанна, — ты не забыл, что я-то тебя вижу? Куда ты собрался?
— Я устал, я голоден, и мне надоело торчать в этом каменном мешке! Не мешай! — прошипел хоббит. — Торин не в себе, его гордыня погубит всех нас…
— Теперь ты у нас определяешь, что правильно, а что нет?
— Хватит! Ты всегда меня принижала, а теперь я хочу сделать хоть раз что-нибудь стоящее, — его глаза горели в темноте, а рука лежала на эльфийском клинке.
— Благими намерениями… — прошептала Жанна. — Хорошее? И что такое хорошее ты намерен сделать? Подарить кому-то украденную реликвию Подгорного Короля и надеяться, что он отступит?
— Откуда ты… — Бильбо отступал все дальше, держась за карман. — Да! Я отдам камень Барду, и тогда Торину придется договариваться! Он согласится на все их требования, и я, наконец, уеду домой, закончив это Приключение! Так будет лучше для всех — и для гномов тоже!
— Для всех или для тебя?
Жанна выпрямилась.
Ей было все равно, кто там командовал хоббитом: то ли перепуганный Бэггинс, то ли вконец обозленный Тук.
— Это не просьба — это шантаж! Король гномов не может поддаться на него, это оскорбит весь народ в его лице… Да в моем мире за воровство тебе бы руку отрубили, — тихо сказала она, но звук ее голоса отразился от стен тяжелым, протяжным эхом. — А потом изгнали бы навсегда. Поверь, твои действия ничего не изменят — наоборот, все ухудшат!
Жанна понемногу приближалась, а хоббит тихо пятился вглубь горы.
— Да только за то, что ты держишь у себя достояние короны — сколько уже, две недели? — король вправе тебя убить собственноручно. Или тот, кто ему служит.
Жанна выхватила Каранлах, сверкнувший алым пламенем.
— И я клянусь тебе, что так и сделаю!
Бильбо, не думая более, отбросил камень. Аркенстон негодующе брызнул во все стороны острыми лучами, отражая красный свет обнаженного клинка и белый отблеск ярких ночных звезд. Жанна быстро подняла его и завернула в тряпку.
— И кольцо!
Хоббит сорвал с пальца и отбросил кольцо под ноги Жанне.
Жанна подобрала колечко с пола, не сводя с хоббита глаз, шепнула ему:
— Я верну.
Бильбо выглядел настолько запуганным, что Жанна не удержалась.
— Послушай, — вздохнула она, присев рядом с хоббитом. — Ты много раз выручал отряд — сейчас мой черед. Ты подал очень хорошую идею, и, поверь мне, я сделаю все, как нужно. Дождись меня, и никому ни слова.
— Жанна, — потерянно вымолвил хоббит. — Будь с ним осторожнее — это не простой камень. Хорошо… — он откашлялся, — хорошо, что ты забрала его. Не знаю, чье это сердце, но оно живое.
Увидев, что Жанна приготовилась спускаться, Бильбо добавил испуганно:
— Ты в своем уме?! Ты думаешь, сумеешь сделать лучше? Что скажет Торин!.. Он не простит тебя!
Жанна не ответила, сама пребывая в сомнениях. Ей в голову пришла грустная мысль: «А ведь я поступаю совсем как Бильбо, и меня тоже можно принять за воришку и изменщицу».
Она быстро слетела по веревке, сжимая ее в перчатках, и направилась на свет костров к далеким шатрам. Хоббит втащил веревку обратно, грустно помахав ей вслед.
Надела кольцо, не ощущая при этом ничего, кроме тяжести на пальце — а вот хоббит явно менялся, побывав в нем хоть недолго. Ладно хоть эта магическая штучка не тянула к Торину свои желтые пальцы. И не сбивала с толку гномов. Жанна порадовалась, что, сама считая себя немного безумной, всегда была в полном доспехе, удачно дополненном Королем-Под-Горой из своей сокровищницы. Хотя вряд ли поможет, только уверенности придаст. Ее задумка была почти невыполнимой, но другого выхода Жанна не видела. Да и мыслей больше не водилось. У Даина только пятьсот воинов, и ей было жаль каждого из них… Она видела душу Барда и надеялась, что сможет достучаться до него. Нужно только не попасться Трандуилу. На Ринглина она особо не рассчитывала — при всем его хорошем отношении он был так же связан клятвой, как и она.
«В конце концов, — вздохнула Жанна, — даже в худшем случае смерть грозит только мне одной…»
========== Часть 38. Друзья или враги (не время для чудовищ) ==========
Бард поднял голову от стола и огляделся сквозь прищуренные веки. Увидеть Жанну от точно не мог, но видимо, ощутил то ли тень, то ли легкий шорох, скользнувший мимо.
— Кто здесь?
Вместо ответа Жанна сняла кольцо. Бард усмехнулся ей сквозь темные пряди, как старой знакомой, словно не удивившись ее появлению. Лишь помахал рукой, не морок ли…
— Ты очень рискуешь, явившись ко мне в одиночку, — произнес он, не двигаясь с места. — Не боишься?
— Смерть не страшит меня.
— Бывает кое-что и похуже, — Бард снова опустил голову на руки, давая понять, что разговаривать не желает.
Тени от факелов плясали за его спиной, и сам он больше напоминал свою тень, а мрачнее облика Барда был только его голос.
«Что бы твои слова ни значили, очень надеюсь, до этого не дойдет», — Жанна судорожно сжала рукоять кинжала.
Что-то случилось с Бардом. Она не могла понять, что именно, но он выглядел совсем не так, как при последней встрече. Волосы спутались, черты лица заострились, глаза почернели и потухли.
Задуманное стало казаться все менее выполнимым, между лопаток холодной струйкой прополз страх.
— Поговорим?..
Жанна присела на край табурета, не дождавшись приглашения или ответа. Поморщившись, сдвинула грязную посуду. Облокотилась на изрезанное ножами дерево столешницы и опустила подбородок на сцепленные пальцы.
— Так чего ты хочешь на самом деле? Ты считаешь, Торин не поможет твоему народу? Он, знающий, каково это — жить без дома? Он, когда-то сам просивший напрасно! — Жанна подумала про общее упрямство, и вздохнула: — Вы с ним похожи больше, чем вам кажется.
Бард не шевельнулся, даже головы не поднял, и у Жанны, при взгляде на эльфийское оружие в углу, вырвалось:
— Опять эльфы! Они мешают вам — тяжко вести разговор на равных под нацеленными луками. А просить…
— Я пришел требовать, а не просить! — яростно вскинулся Бард. — В Эреборе лежит все, что стащил когда-то Смауг из Дейла — а там было немало. Проклятие рода Дьюрина уничтожено. Видимо, это немало огорчило твоих гордых гномов, забывших — люди заплатили за это! Две — две! — столицы разрушено! А теперь они решили все присвоить себе!
Бард вскочил и обвиняюще указал в ее сторону. Жанна молчала, поняв, что сейчас возражать бесполезно. Да и хорошо бы дать ему выговориться. Он прошелся по палатке и добавил уже спокойнее: