Похоже, сегодня Брэн О'Коннор не получит желаемого.
Какая досада.
Дверь приоткрылась, и Сол заглянула внутрь.
— Ты все еще здесь?
Я схватила свою сумку.
— Извини. Уже иду.
Она вздохнула.
— Может, уберемся отсюда? Пиццерия на Пятой авеню все еще открыта. — Сол улыбнулась мне.
У меня было три варианта: заняться жарким сексом в туалете с сексуальным кельтским воином, который после боя будет завален предложениями от других женщин, подчиниться приказу своего деспотичного брата или съесть пиццу с лучшей подругой.
Выбор был очевиден.
— Поехали.
В тот вечер я решила остаться в своей городской квартире. Я не хотела совершать долгую поездку в Каса Нера, расположенный в окрестностях Нью-Джерси, в одиночку. Кроме того, теперь это был дом супружеской пары. Казалось неуместным оставаться там так часто, как раньше.
Это было странное чувство. Я больше не была единственной женщиной в близком окружении Де Санктисов. Несмотря на всю тревогу, связанную с переменами, я испытывала облегчение от того, что женой капо стала именно Чарли. Я могла ладить с Чарли. Она была в моем вкусе. Сомневаюсь, что у нее было хоть одно платье до переезда в Каса Нера. Она была крутой медсестрой и не позволяла никому помыкать собой — за исключением младшей сестры. Это был своего рода урок о том, как мириться с контролем семьи и закрывать глаза на неприятные моменты, но я пока не была готова его усвоить. Чарли носила медицинскую форму, почти не пользовалась косметикой и говорила всё, что думает. И все же Ренато, Король Атлантик-Сити, был влюблен в нее по уши. Он не мог оторвать от нее глаз. Это был уникальный случай, и я почти не надеялась, что смогу испытать нечто подобное. Конечно, Чарли была сильной и дерзкой, но она не стала бы прибегать к реальному насилию. Вероятно, в некоторых случаях она могла быть скромной и точно знала, когда нужно прекратить задавать вопросы. В отличие от меня.
Я скинула неудобные туфли, как только переступила порог своего дома, и выдохнула с облегчением. Ношение каблуков в течение пяти часов подряд следовало добавить в список методов пыток семьи Де Санктис. Эффект был бы чертовски феноменальным. Жирная пицца, которую я проглотила, тяжело лежала в моем желудке, подавляя действие выпитого алкоголя. Я чувствовала себя сытой и выбитой из сил.
На кухне я налила себе газировку и подошла к панорамному окну, из которого открывался впечатляющий вид с высоты двадцатого этажа. Отхлебнула воды и глубоко вздохнула. Я официально достигла возраста, когда несварение желудка неизбежно, а похмелье — пугающая перспектива. Подо мной мерцал город. Эта девушка, Элис, Просто Элис, была где-то там прямо сейчас. Я надеялась, что с ней все в порядке.
Я подошла к своему столу и отодвинула красную бархатную штору, за которой прятала свое хобби.
Появились фотографии мест преступлений и фотороботы, аккуратно приколотые к стене. Кому нужны произведения искусства или снимки друзей и семьи для украшения квартиры, когда есть нераскрытые дела, о которых можно найти массу информации в открытом доступе?
Увлечение тру-краймом не переставало приносить пользу. Это были фотографии девушек, о которых мир забыл. Но я не забыла. У меня была долгая память, и однажды, довольно давно, я чуть не стала одной из них, когда потерянные родственники неохотно вмешались, чтобы позаботиться обо мне.
Я взяла лист бумаги и мысленно воссоздала клеймо Элис, стараясь нарисовать его как можно точнее. Что-то в этом жутком зрелище казалось мне важным. Когда я закончила набросок, то поняла что. Порывшись в кипе бумаг, я нашла посмертное фото неизвестной, умершей несколько лет назад от передозировки наркотиков в Центральном парке. Полиция Нью-Йорка практически не расследовала ее смерть, но в ней было что-то такое, что беспокоило меня.
Теперь, изучив снимок, я поняла, что это было.
Клеймо. У неизвестной было такое же клеймо на запястье.
Меня охватил холод. Я должна была заставить Элис назвать мне свою фамилию, или узнать ее номер телефона, или что-то еще. Я должна была что-то сделать, а не отпускать ее. В свою защиту скажу, что я пыталась вести себя хорошо на свадьбе. Это была моя версия подарка. Ренато ненавидел, когда я связывала людей без «достаточно веской» причины.
Я начала заниматься своим хобби — расследованием нераскрытых дел, когда поняла, что могу копаться в них сколько угодно, не выходя из дома, и, возможно, только возможно, помочь кому-то в конце дня. Не было ничего или никого, кого я не смогла бы найти, если бы копнула достаточно глубоко. Никакие программы не могли меня остановить. Не было брандмауэров, слишком высоких, или паролей, слишком сложных, которые я не могла бы обойти.