В предвкушении я стянул с себя рубашку и скинул удушающие брюки. В спешке пуговицы на рубашке оторвались и бешено запрыгали по кафелю. В зеркале мы выглядели как парочка, сбежавшая из преисподней. Ее бровь приподнялась при виде моей забрызганной кровью груди.
— Это не моя, на случай, если ты беспокоишься, — прорычал я и опустился на колени позади нее, задирая юбку ее длинного красного платья вверх по ногам до тех пор, пока ее голая попка не оказалась передо мной.
Я раздвинул ее ягодицы, и она вздрогнула.
— Не беспокоюсь. Что ты делаешь? — прошипела она через плечо.
— Просто проверяю, насколько сильно твоя киска жаждет этого властного, доминирующего мужчину. — Я провел пальцем по ее щели, погружая его внутрь.
— Ты невыносимо самонадеян, — бросила она мне.
— И тебе, похоже, это очень нравится, да, малышка? — Я уткнулся лицом между ягодиц и вдохнул аромат ее киски. — Черт возьми, как же это приятно.
— Прекрати! — Она обернулась, ее руки потянули меня за волосы, отрывая мое лицо от себя.
И я позволил ей. Ее щеки были такими же красными, как и платье.
— Только не говори мне, что хищница семьи Де Санктис стесняется своего тела?
Сама мысль не укладывалась в голове.
Она закатила глаза.
— Почему бы тебе не оставить психоанализ, не подняться сюда и не трахнуть меня на стойке?
Я скользнул руками вверх по ее бедрам. Теперь ее блестящая киска была прямо перед моим лицом, и мой рот наполнился слюной.
— Почему бы тебе не понять, что сегодня не ты командуешь. Лучше помолчи… пока я не заткнул тебе рот твоими же трусиками. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем дольше мне придется учить тебя, кто здесь главный.
5. Джада
Он был абсолютно невыносим. В точности таким же раздражающим, каким его всегда описывал мой брат. Я понимала, почему они стали врагами. Легкомысленная самоуверенность Брэна шла вразрез со сдержанным и строгим характером Элио.
Я тоже не выносила Брэна, но могла умереть, если бы он прекратил свои прикосновения. Его толстый, мозолистый палец скользнул по моей щели, надавливая во всех нужных местах. Моя голова безвольно откинулась назад, и из меня вырвался стон.
Низкий смешок послал мурашки по моей коже.
— Вот это, блядь, настоящее зрелище. — Словно издалека донесся голос Брэна с акцентом.
Я уставилась на него сверху вниз. Его плечи были согнуты, огромные и неповоротливые, а на шее красовалась кровь других мужчин, окрашивая татуировки. Костяшки его пальцев были разодраны, а сам он выглядел так, словно его это волновало меньше всего. Его зеленые глаза изучали меня так внимательно, будто я была самым интересным существом, которое он когда-либо видел.
В этот момент он не просто выглядел как кельтский воин, он был им.
Если Элио об этом узнает, он запрет меня в подземелье Каса Нера… и выбросит ключ.
Значит, он не узнает.
Сегодня, всего на одну ночь, я перестану думать о последствиях, и буду делать то, что хочу. Я была взрослой, самодостаточной женщиной, и если я хотела трахнуть запретного, греховно горячего ирландца в своей собственной ванной, то я, черт возьми, собиралась это сделать.
— Итак, полагаю, ты умеешь делать то, что тебе говорят, время от времени, — пробормотал он, приподнимая бровь и мрачно усмехаясь.
Я сглотнула комок похоти и напряжения в горле.
— Не совсем, но все когда-нибудь бывает в первый раз.
— В таком случае для меня большая честь быть твоим первым. — Он наклонился и провел языком вдоль внутренней стороны моего бедра. — С этого момента я буду первым и последним мужчиной, отдающим тебе приказы.
Я до смерти хотела, чтобы его рот был на моей киске, и ублюдок знал это. Он дразнил меня, и это работало.
Я застонала, когда его горячее дыхание коснулось моей щели. Он был так чертовски близко, но не прикасался ко мне, просто заставлял ждать.
— Да? Почему ты думаешь, что после сегодняшней ночи у тебя будет еще один шанс? — Я выгнула бровь, глядя на него в зеркало.
Он усмехнулся и вернулся к изучению моей киски, широко раскрытой для него. Я напряглась, жар затопил меня с острой примесью смущения. Я нечасто позволяла кому-то ласкать меня языком. Такая поза была слишком уязвимой, и Брэн совсем не торопился, заставляя меня балансировать на грани между похотью и дискомфортом.
— Кто сказал, что у тебя есть право голоса в этом вопросе? — пробормотал он, его горячее дыхание обожгло мои бедра.
Я стиснула зубы и проигнорировала неловкость, ожидая, что он прикоснется ко мне или встанет и трахнет меня. Я была готова к чему угодно.