Охваченный чувством вины, я не сильно удивился бы, если рядом вдруг возник Генри, жандарм из моего недавнего кошмара. У меня не было сил обороняться.
С улицы донеслись шаги, и я спрятался за углом, готовясь к очередной схватке, но это был Рис. Что не стало для меня сюрпризом – у парня имелся дар нарушать приказы и появляться тогда, когда нужно.
– Я слышал звуки борьбы, – сказал он. – Вы ранены?
– Нет.
Валлиец огляделся.
– Он мертв?
– Угу, – с горечью признал я. – Мальчишка. Я убил мальчишку.
– Он напал на вас?
Рис обогнул меня и оглядел тело.
Я рассказал, как все было. Рис наклонился и помахал зловещим с виду тонким ножом.
– Он бы воткнул его вам в спину, как пить дать.
– Скорее всего.
– И в темноте вы бы даже не узнали, что это мальчишка.
– Верно.
– Не убей вы его, сами лежали бы сейчас здесь.
Рис был прав, я это понимал. Что меня смущало, так это радость, испытанная от короткой, но яростной схватки. Будучи в дурном настроении, я не ведал жалости и проявил низменную жестокость, как в случае с Генри много лет тому назад.
– Убей или убьют тебя.
– Что?
Я вздрогнул.
– Все просто: или его жизнь, или ваша. Примите это.
– Да, – согласился я, но в душе чувствовал себя худшим из убийц.
Вскоре мы разыскали гостиницу де Бетюна и сообща распили кувшин вина. Моему другу удалось прикупить пару лошадей: это означало, что мы сможем посадить в седло больше половины нашего отряда. Обрадованный этим, согретый вином и хорошей компанией, я потащил Риса назад в «Луну и звезды».
На дворе гостиницы было спокойно: никто не окликнул нас, когда я зашел в конюшни с намерением показать Рису новых лошадей. Мне следовало понимать, что покупка его не особенно впечатлит, ведь ему все равно предстоит идти пешком. Ворча, валлиец направился к таверне, тогда как я нашел лучшего из приобретенных коней, темно-серого. Он высунул голову поверх дверной створки, а когда я подошел ближе, ткнулся бархатистым носом мне в ладонь и стал жевать губами.
– Нет у меня яблок, – прошептал я, поглаживая коня. Он напомнил мне Поммерса, моего верного скакуна, и в сердце кольнуло. Нам пришлось расстаться на Корфу. На пиратском корабле места хватило лишь на двадцать человек, и то с трудом. Ричард заплатил целое состояние за то, чтобы о наших лошадях позаботились и весной отправили их в Нормандию.
С Поммерсом все будет хорошо, решил я. Никто не объявит на него охоту, как на Ричарда.
Подозревая, что Рис может проскользнуть в общий зал с намерением пропустить еще стаканчик, я заглянул туда и обнаружил парня у стойки: он любезничал с одной из служанок. Дождавшись, когда Рис посмотрит в мою сторону, я коротко кивнул, давая понять, что пора идти. Чмокнув служанку в губы – девица не воспротивилась, – он гордо вышел из зала.
Я утащил его в коридор, а оттуда в конюшню, где нас никто не мог подслушать.
– Ты что затеял? Не время шуры-муры устраивать!
– Мария, так ее зовут. Настоящая милашка. – Рис изобразил руками очертания тела. – У нее все на месте.
– Кто-нибудь мог обратить внимание на твой говор, – сказал я, стараясь не показывать, как меня забавляет его неисправимость. – Глупо так рисковать.
– Было бы глупо, если бы я хотел только затащить ее в койку. – Рис усмехнулся, видя мое недоумение. – У стойки был мужчина, разговаривал с кабатчиком. Я следил за ним.
– И что он делал?
– Задавал вопросы.
– Насчет короля.
– Ага.
Служанка вылетела у меня из головы.
– Ты слышал, что сказал кабатчик? Он упоминал о нашем отряде?
Ответом был полный упрека взгляд.
– Я мог бы выведать больше, кабы вы не…
– Он вынюхивал там, где не надо, этого уже достаточно, – сказал я, не дав ему договорить. – Наверх. Нужно предупредить короля.
Положив руку на засов, я услышал, как в коридоре распахнулась дверь, которая вела в общий зал. Насторожившись, я отошел назад и знаком велел Рису сделать то же самое. Мы отступили в тень, чтобы вовремя заметить, если кто появится. Снаружи никто не входил. Я приложил ухо к двери, прислушался и безошибочно различил звук легких шагов, доносившийся с лестницы.
– Он поднимается и не хочет, чтобы его услышали, – прошептал я. – Ставлю серебряную марку, это тот самый человек, что был у стойки.
Во второй раз за ночь я вытащил кинжал.