Такие прозаичные предметы, но благодаря тому, что она собрала их вместе, пр и касалась к ним, поглощала их, их ценность становилась выше: Ана была тем алхимич е ским веществом, что превращало все в золото.
– Роф, мы должны идти.
– Я не хочу. Я хочу быть здесь и нигде больше.
– Но придворные ждут тебя.
Он сказал кое-что отвратительное, надеясь, что его слова потеряются в скла д ках бархата. Судя по смеху Аны, этого не случилось.
Но она была права. Многие собравшиеся ждали его появления.
К черту всех их.
Поднимаясь на ноги, Роф предложил ей свою руку, и, когда она скользнула своей в кольцо между его телом и локтем, он вывел ее из покоев, мимо дворцовой охраны, в ы строившийся в коридоре.
Когда они приблизились к залу, она прижалась к нему теснее, и он расправил грудь, вырастая в размерах благодаря тому, что она опиралась на него. В отличие от многих куртизанок, так страстно желающих независимости, его Ана носила в себе достойную гордости благовоспитанность... поэтому, иногда, когда ей требовалось поддержка в к а кой-то степени, для его мужественной стороны это было сравни особенному подарку.
Ничто не заставляло его чувствовать свою мужественность более остро.
Какофония стала такой громкой, что поглощала топот их шагов, и он наклонился к уху своей шеллан.
– Мы пожелаем им доброго вечера как можно короче.
– Роф, ты должен быть доступным для...
– Ты, – сказал он, когда они дошли до последнего угла. – Я должен быть досту п ным только для тебя одной.
Когда она вспыхнула, как маков цвет, он тихо засмеялся... и обнаружил, что страстно ждет, когда они окажутся наедине.
Завернув за последний угол, он и его шеллан прошли сквозь двойные двери, котор ы ми пользовались они одни, и два Брата вышли вперед для официального приветствия.
Дражайшая Дева-Летописеца, он ненавидел эти сборища аристократов.
Когда трубы огласили их появление, широко распахнули двери, сотни собравшихся умолкли, их яркие платья и сверкающие украшения соперничали с расписным потолком над их причесанными волосами, мозаичным полом под их шелковыми туфлями.
Когда-то раньше, когда был жив его отец, он помнил, какое благоговение исп ы тывал при виде величественного зала и пышно-одетой аристократии. Сейчас? Хотя данный зал был таким же необъятным, как и охотничье поле, а очаги были размером с хижины гражданских, он не испытывал иллюзий величественности и оказанной чести.
– Ваше Величество, Роф, сын Рофа, правитель всего и вся на землях расы, и Кор о лева Ана, любимая урожденная дочь Триста, сына Триста.
Обязательные аплодисменты поднялись волной, хлопанье каждого присутству ю щего терялось в толпе. И затем настало время для королевского ответа. Согласно тр а диции, Король никогда не кланялся никому, поэтому это была обязанность Королевы – поблагодарить собравшихся реверансом.
Его Ана присела с непревзойденной грацией и уверенностью.
Потом собравшиеся должны были выразить свою верность – мужчины поклоном, женщины – реверансом.
И сейчас, когда формальности были соблюдены, он должен был подойти к ряду придворных и поприветствовать их одного за другим.
Шагая вперед, он не мог вспомнить, что за празднество было, какой день календ а ря, фазу луны или время года оно ознаменовало. Глимера могла придумать бесконечное множество причин для сборища, большей частью бессмысленных, судя по тому, что о д ни и те же присутствующие приходили в одни и те же места.
Одежда была иной. И украшения на женщинах.
И, тем не менее, пока готовили изысканный ужин, аристократы тут и там бр о сались пренебрежением и оскорблениями, были важные проблемы, требующие решения: страдания простого люда после недавней засухи; вторжения людей; агрессия со стороны лессеров. Но аристократия не заботилась о подобных вопросах... потому как, по их мн е нию, эти проблемы касались преимущественно «безликих, безымянных простолюдинов».
В противоположность законам выживания, глимера видела небольшую ценность в населении, которое выращивало пищу, которую поглощали аристократы; которое стр о ило дома, в которых они жили; латало их одежду, укрывавшую их спины...
– Пошли, моя любовь, – прошептала его Ана. – Поприветствуем их.
Удивительно, но, казалось, что он не осознанно замер.
Продолжая идти, он не сводил глаз с Энока, который всегда стоял впереди му ж чин в серых мантиях.
– Приветствую, Ваше Высочество, – сказал джентльмен... таким голосом, словно он был хозяином церемонии. – И Вас, моя королева.
– Энок. – Роф посмотрел на придворных. Двенадцать мужей выстроились в п о рядке иерархии, и последний в линии только недавно прошел превращение. Его семья была высоких кровей, но беднее остальных. – Как поживаешь?
Хотя ему было все равно. Его больше волновало, кто из них расстроил его люб и мую. Один наверняка, если не все сразу: она настояла, чтобы у нее не было служанок, и значит, при дворе она общалась только с наиболее влиятельными придворными.
О том, что говорили. Кто говорил.
С немалой толикой агрессии он прошел мимо ряда аристократов, приветствуя каждого согласно протоколу. Воистину, древняя традиция обращаться лично посреди публичного собрания была способом выделения и подтверждения позиции советников при дворе, заявлением об их важности.
Он помнил, как его отец делал то же самое. Но, казалось, мужчина на самом деле ценил отношения со своими придворными.
И сын был далек от отца, особенно этой ночью.
Кто...
Сначала он подумал, что его любимая запнулась и ухватилась за его сильную руку. Но нет, она не сбилась с шага, а потеряла равновесие...
Разом.
Он повернул голову, когда его потянули за руку, именно тогда он увидел, что его шеллан обмякла, падая вниз.
Закричав, Роф кинулся, чтобы поднять ее, но не успел.
Когда толпа ошеломленно ахнула, Ана упала на пол, ее невидящий взгляд был о б ращен на него, , лицо, ничего не выражающее, подобно зеркалу, перед которым никто не стоял. Ее кожа была еще бледнее, чем в их спальне.
– Ана! – закричал он, опустившись на пол возле нее. – Ана...!
Глава 18
Сола очнулась словно от рывка, лицо оторвалось от холодного бетонного пола, тело было вытянуто под неестественными углами. Она перевернулась с живота, и ее мозг сразу же определил местонахождение: камера с тремя глухими стенами и одна – с решеткой. Ни отопления, ни окон, приглушенный свет потолка, туалет из нержавейки.