- У отца была любовница, - ответил Сорен безэмоциональным тоном.
- Твоя сестра Элизабет заразилась чем-то от отца, не так ли? Она передала тебе?
Сорен молча кивнул.
- Что у тебя было?
Сорен поднял руки и хлопнул в ладоши.
Кингсли рассмеялся бы, если бы это не было самой ужасной вещью, которую он слышал. Сорен в возрасте одиннадцати лет заразился гонореей или трипаком, от сестры во время их мучительного отрочества.
- Сестра-Бенедиктинка работала в больнице, куда меня отвезли после того, как отец сломал мне руку, - продолжил Сорен. - Она была моей сиделкой. Я никогда не забуду ее доброту. Нам всем время от времени нужна доброта.
Сорен хотел сказать что-то еще, но тут вошла доктор, интеллигентная женщина лет под сорок, и все слова были забыты.
- Кингсли, это доктор Саттон, - сказал Сорен. - Она посещает мою церковь. Доктор Саттон, это мой зять Кингсли. Он распутник. Я вас предупредил.
- На мою долю выпало немало распутников. Они обеспечивают меня работой. - Доктор Саттон улыбнулся той безмятежной улыбкой, какой всегда улыбаются врачи. - Как поживаете, Кингсли?
- Ненавижу находиться здесь, так что, пожалуйста, давайте покончим с этим как можно быстрей, - ответил Кингсли.
- Как вы можете заметить, Кингсли также очарователен и приятен.
- Все в порядке, отец Стернс. - Доктор Саттон по-матерински похлопала его по колену. - Бывало и хуже. А теперь, Кингсли, начнем осмотр? - спросила она, пододвигая стул на колесиках.
- Я не знаю, чем мы занимаемся, - ответил Кингсли. - Но меня осматривают.
Сорен одарил его «веди себя прилично» взглядом.
Доктор Саттон пробежала по длинному списку вопросов, на которые Кингсли отвечал, не глядя ей в глаза. Да, у него была гонорея и сифилис. Да, его вылечили. Нет, на данный момент у него не было каких-либо симптомов. Когда она спросила сколько сексуальных партнеров у него было, она удивилась ответу.
- Думаю, это рекорд, - ответила она и записала число.
- Я француз, - просто констатировал Кингсли.
- Это твое оправдание всему, - заметил Сорен.
- Это не оправдание. Это объяснение.
- Ты наполовину француз, - напомнил ему Сорен и нахмурился.
- Да, и, если бы я был чистым французом, это число было бы вдвое больше.
- Есть ли что-нибудь особенное, чем, по вашему мнению, вы могли быть заражены?
- Да, - ответил Кингсли, уставившись на Сорена, который вынудил его пройти этот глупый осмотр. – Комплекс вины относится к венерическим заболеваниям, oui? Интересно, от кого я ее подхватил.
Он ожидал еще одного взгляда от Сорена. Вместо этого он увидел нечто гораздо худшее - сочувствие, смешанное с жалостью.
- Расскажи ей правду, - попросил Сорен.
- Правду? – спросила доктор. - Вы можете рассказать мне все. Все, что вы скажете, конфиденциально. В этом отношении врачи подобны священникам. Если хотите, мы можем выгнать его из кабинета.
Кингсли отвернулся от них обоих и тупо уставился на желтый постер со смайликом.
- В январе прошлого года я выполнял кое-какую работу в Восточной Европе, - наконец сказал Кингсли как можно более спокойным тоном в такой ситуации. - Не спрашивайте, чем я занимался, потому что мне запрещено рассказывать. Но меня взяли в плен и подстрелили. И в госпитале сказали... сказали, что надо мной надругались. Я имею в виду, пока я был без сознания.
Боковым зрением он заметил, как доктор изучала его лицо.
- Над вами сексуально надругались? - Ее тон был нейтральным, спокойным. Он был благодарен за это.
- Очень вероятно, - ответил он.
- У вас остались какие-либо затяжные симптомы или боль?
- Иногда у меня случаются флэшбеки. Кошмары. Никаких воспоминаний.
- Похоже на посттравматическое стрессовое расстройство, - ответила доктор Саттон. - Я могу направить вас к специалисту в этой области.
- Никаких психотерапевтов, - ответил Кингсли. - Я ненавижу их еще больше, чем врачей.
- Когда ты в последний раз обследовался? - спросила доктор Саттон.
- Меня проверяли в больнице, а через полгода должны были еще раз. Но я не пришел.
- Почему же вы этого не сделали?
Он повернул голову и посмотрел ей в глаза.
- Говорил же - ненавижу врачей.
Она улыбнулась.
- Я часто это слышу, - ответил она. - Итак... после того, через что вы прошли, думаю, мы проверим вас на...
Кингсли нервно вдохнул.
- На всё.
Глава 16
Доктор Саттон измерила его пульс, взяла две пробирки крови, заставила его помочиться в стаканчик и затем сделала кое-что с ватной палочкой, за что обычно мужчины заплатили бы больше пяти сотен долларов Госпоже. Она сказала, что результаты придут через две недели.
- Две недели? - повторил он. - Я должен ждать две недели?
Она посмотрела на него с глубочайшим состраданием.
- Понимаю. Эти две недели ожидания результатов самые пугающие в жизни любого. И они могут прийти быстрее, но обычно это занимает две недели. Попытайтесь не думать об этом.
- Этого не произойдет.
- Я рекомендую вам не вступать в половые связи, пока не будут готовы результаты.
- Невозможно, - ответил он.
- Возможно, - возразил Сорен. - Я прикую тебя к полу, если придется.
- У меня уже был секс, будучи прикованным цепями к полу. Помнишь, когда...
- Кингсли.
- Вам стоит подумать о будущем, - сказала доктор Саттон. - Вы подвергаете свою жизнь риску. Вы подвергаете риску детородную функцию. Даже если вы не хотите детей...
- Хочу.
Сорен резко посмотрел на него. Кингсли не понимал, откуда взялось это слово. Он только что сказал, что хочет детей? Правда? И когда он планировал признаться себе в этом?
- Тогда вам стоит использовать защиту, - продолжила доктор Саттон. - Каждый раз. Пока, конечно, вы не будете готовы к появлению детей.
- Никаких других вариантов? - спросил Кингсли.
- Можешь попробовать целибат, - предложил Сорен, и Кингсли запустил в него палочкой для проверки горла.
- Противоестественно, - ответил Кингсли. - Никто не должен хранить целибат.
- Согласна, - добавила доктор Саттон и подмигнула Сорену.
Доктор Саттон пообещала позвонить, как только будут результаты. Они с Сореном вышли на солнечный свет.
- Она и твой доктор тоже, верно? - спросил Кингсли.
- Да.
- И она ходит в твою церковь?
- Да.
- И она не считает, что священники должны соблюдать обет безбрачия?
- Теперь ты знаешь, почему она мой врач, - улыбнулся Сорен. Улыбка померкла, и он положил руку на плечо Кингсли. - Что бы ни случилось, я буду рядом.
- Две недели. Я умру, ожидая, чтобы узнать, умру ли я.
- У тебя нет моего разрешения умирать.
- Я не выдержу. Что люди, которые не занимаются сексом, делают со своим временем? Кроме того, что планируют самоубийство?
- У меня нет секса. По-твоему, я похож на суицидника?
- Чем ты занимаешься в свободное время?
- Я покажу. Встретимся в Центральном парке на Северной Лужайке в три.
- Разве у тебя нет работы? - спросил Кингсли.
- Я сказал, что утренняя служба в десять. Остаток выходного я проведу с тобой. Приходи в парк. Надень то, в чем удобно бегать.
- Я не хочу бегать.
- Северная лужайка. Три.
Сорен показал три пальца.
В ответ Кингсли показал один палец.
Как только Сорен уехал, Кингсли остановился у таксофона и позвонил Сэм.
- Ты отправляла сообщение на пейджер? - спросил он, как только Сэм сняла трубку.
- У тебя несколько сообщений. Самое важное - Блейз хочет, чтобы ты сопровождал ее на какой-то благотворительный вечер в пятницу вечером.
- Это обязательно?
- Если ты не будешь сопровождать ее, это сделаю я, - ответила Сэм с протяжными нотками в голосе.
- Я отведу Блейз туда. Тебе запрещено красть мою chouchou.