— Например, какие, Гил? Ведь каждый шаг в этом деле был одобрен вами.
— Виктория, я не желаю сейчас это обсуждать. Пока не прояснится ситуация, вы временно переходите на другую работу. Почему бы вам некоторое время не поработать в отделе регистрации?
— Вы хотите, чтобы я работала регистратором! — воскликнула она в ужасе. Эту работу обычно выполняли самые молодые сотрудники окружной прокуратуры. Они изучали проводимые полицией аресты с точки зрения достаточности оснований для возбуждения уголовного дела. Затем эти предварительные заключения передавались старшему прокурору для одобрения. Работа рутинная и совершенно нетворческая. Одно слово — регистратор.
— Проконсультируйтесь с Бетти, где бы она хотела вас использовать. Повторяю, это временно, до завершения проверки. Зарплата у вас остается прежней, это я уладил. Мне кажется, в данный момент нам всем следует затаиться, и потому предупреждаю: никаких заявлений для прессы и телевидения по поводу этой ситуации не делать.
Позвонила его секретарша. Он снял трубку.
— О да, да. Что-что?.. Прямо сейчас?.. — Он посмотрел на часы, покачал головой, затем положил трубку и встал.
«Плохая инсценировка», — подумала Виктория. Звонок секретарши был заранее подготовлен, чтобы поскорее закончить встречу.
— Извините, Вики, опаздываю на важное совещание, — соврал он и многозначительно посмотрел на нее, давая понять, что разговор закончен.
Она медленно встала. Гил выглядел смущенным, потому что не любил конфликтов, — странное качество для окружного прокурора.
— Гил, вам не кажется все это отвратительным? Разве я не заслужила лучшего обращения?
— Уверен, в результате проверки все ваши решения будут одобрены, но пока, я думаю, для вас это самое лучшее. Предварительная проверка материалов поручена Марку Суицеру. Я уже передал ему некоторые ваши папки по делу Рина. Пожалуйста, передайте остальные, и как можно скорее.
У нее не хватило мужества признаться, что остальных материалов у нее нет, потому что их украли.
В Управлении окружного прокурора Виктория пользовалась популярностью. Она имела обыкновение засиживаться допоздна с молодыми сотрудниками, обсуждала дела, которые они вели, и часто давала дельные советы. Все знали — Хитрая Вики всегда сможет найти какую-нибудь лазейку. Виктория увидела, что у лифта собралось довольно много народу. Конечно, сейчас они ее обступят и начнут выспрашивать, что да как и все такое. Это было невыносимо — встречаться с ними после разговора с Гилом Грином, поэтому она спустилась на четвертый этаж по лестнице, миновала комнату ксерокопирования и юркнула в свой кабинет в углу, плотно закрыв за собой дверь. У Гила она вела себя достаточно странно, изображая смиренную покорность, как будто существовали какие-то особые правила, требующие при таких обстоятельствах подобного поведения. Не хватало только, чтобы он завязал ей глаза и предложил выкурить последнюю сигарету. Теперь она чувствовала, как в ней поднимается злость, и выругала себя, что не смогла сказать окружному прокурору, какой он низкий и жалкий трус. Виктория встала у окна и принялась вглядываться в парк напротив. В ее переполненном бумагами кабинете было очень чисто, все папки аккуратно сложены по коробкам и ящикам, нигде ни пылинки.
Зазвонил телефон. Она схватила трубку.
— Виктория Харт. — Это прозвучало несколько резковато, но затем ее тон изменился. — Это Тед Келендер? С «Трентон-ТВ»?
В телевизионной студии оказалось тесно и душно, а Тед Келендер выглядел много старше, чем на экране. Виктория отдала себя в распоряжение визажистки, которая обсыпала ее пудрой, что-то там пригладила, но из таких коротких волос мало что можно было соорудить.
К ее одежде прикрепили микрофон и усадили в кресло напротив Теда. Позади располагался фальшивый камин, пол был застлан голубым ковром, а на боковых стенах висели полки с книгами по экономике. Тед Келендер просматривал листочки у себя на коленях, не обращая на нее внимания. До записи оставалось несколько минут.
— Спасибо, что предоставили возможность высказать свою точку зрения, — сказала Виктория.
— Дело Рина развалилось, а жаль. Столько было на кухне суеты, а обед не подали, а? — произнес он, не поднимая глаз.
Пару минут она изучала его слишком светлый парик, от которого щеки и виски покрылись капельками пота. Затем он внезапно поднял глаза и поймал ее взгляд.
— Порядок, Вики…
— Я бы предпочла, чтобы меня называли Виктория.
— А я бы предпочел, чтобы меня называли Теодор, — сказал он с ухмылкой. — Мне так гораздо больше нравится. То, чем мы будем сейчас с вами заниматься, называется предварительно записанное интервью. Оно пойдет в эфир в вечерних «Новостях» в эпизоде на две с половиной минуты. Так что у нас жесткие временные рамки. Я подам сигнал, когда останется пять секунд. Побыстрее закругляйтесь, потому что они там, в аппаратной, все равно вас обрежут.