Она услышала, как на первом этаже закрылась дверь небольшого лифта. Отец установил его два года назад, после первого маминого инсульта. Лифт загудел, и через несколько секунд кабина остановилась наверху. Затем она услышала за дверью голос мамы:
– 'иктория…
— Да, мам.
— Я м'гу в'йти?
— Конечно. — Она поднялась с постели и включила свет. Мама въехала, после чего установила на коляске тормозные стопоры.
— Детка, я не б'ду г'во'ить, п'чти это. — Мама протянула Виктории лист бумаги, исписанный ее дрожащим, но все же разборчивым почерком.
Виктория прочла вслух:
«У каждого своя судьба, и порой бывает так, что только ты одна во всем мире знаешь, как тебе следует поступить в том или ином случае. Долго жить — это прекрасно… и я желаю тебе долгой жизни, потому что люблю тебя, но если ты будешь вынуждена принимать те или иные решения, совершать те или иные поступки под давлением других, тогда такой жизнью жить не стоит».
Они молча сидели, глядя друг на друга. Мать приходила в эту комнату, чтобы помочь ей, наверное, тысячи раз. Сидела вот так же терпеливо, помогая ей с уроками, помогая разобраться в жизни.
Виктория рванулась к матери и крепко обняла.
— Как же мне повезло с родителями!
— Это нам 'овезло, — ответила мать.
В этот момент внизу зазвонил телефон. Виктория даже не обратила на это внимания. Но послышался голос отца, он звал ее. Она спустилась в холл к телефону, который стоял на столике, изготовленном во французском провинциальном стиле.[22]
— Алло…
— Это Мартин Кушбери. Надеюсь, пятен не осталось? Не должно, потому что апельсиновый сок вообще-то следов не оставляет.
— Что вам надо? — спросила она сердито.
— Вики, вы разворошили метлой гнездо сицилийских негодяев.
— Мне нужно, чтобы вы вернули мои папки.
— Не уверен, что следовало так прикладывать Джо Рина по телевизору, но вообще представление было отличное. И Гилу Грину тоже давно пришло время удалить миндалины.
— Я требую, чтобы вы прислали назад мои папки. Для вас там нет ничего полезного. Все. И ни о чем другом разговоры вести с вами я не желаю.
— К чему такая категоричность? Я бы, напротив, предложил встретиться где-нибудь и немного поговорить о братьях Рина.
— Встречаться мы не будем. Вас разыскивает ФБР. И мне не хочется добавлять к списку проколов, которые я допустила на этой неделе, еще и укрывательство лица, скрывающегося от правосудия, а может быть, даже и соучастие.
— Как вы сказали, ФБР? — Он спросил это тоном, как будто никогда не слышал такого названия.
— Для умного человека вы поступили довольно неуклюже. Оставили на столе свой бокал из-под апельсинового сока. А там отпечатки пальцев. Знаете, когда принтер начал распечатку вашего досье, то не хватило бумаги.
— Да, я человек деятельный, — произнес он без намека на иронию.
— Ладно вам дурачиться! Мне также известно, что Кэрол Сесник ваша родственница. По этой причине я не собираюсь поддерживать с вами никаких контактов. Потому что после встречи можно отправиться в следственную тюрьму под конвоем ФБР.
— Но, Вики, вы вполне можете мне доверять, Насколько я понял, мы оба желаем одного и того же.
— Пришлите мои папки. Адрес указан на конверте. И больше не звоните. — Она положила трубку, подняла глаза и увидела, что отец стоит в холле, на лице вопросительное выражение, в руке факс от Дэвида Франфурктера.
— Это было в аппарате, — сказал он, протягивая ей.
Виктория быстро просмотрела распечатку материалов Национального центра информации о преступности с фотографией Бино. Здесь он был с черными волосами и без усов. Посвящать в это родителей не хотелось. Она молча расцеловала их обоих, затем вернулась к себе, забралась в постель и натянула одеяло до подбородка. В ее голове вихрем проносились мысли. «Что же собой представляет этот Бино Бейтс? И насколько он был близок с Кэрол? Просто невероятно, она совершенно не похожа на цыганку, обманывающую обывателей. И мне ничего не рассказала. Почему? Неужели меня просто взяли и обвели вокруг пальца?»
Неожиданно Викторию осенило. Она поднялась с постели, подошла к столу и, включив лампу, внимательно вгляделась в фотографию Бино Бейтса, пытаясь вспомнить, как выглядел Фрэнк Лемей на фото, сделанных в больнице. Неужели Бино Бейтс и Фрэнк Лемей — одно и то же лицо? Трудно сказать. Внешность человека, доставленного в больницу, была обезображена побоями. И все же… возраста они примерно одного, и цвет волос схожий… Она двинулась обратно к постели и снова залезла под одеяло.