Думаю, стоит объяснить читателю, что же такое этот «каменный корабль». Агломанны издревле хоронили ярлов и конунгов в кораблях, сжигая на огне или затопляя в болоте. Но после того, как их выгнали с родных земель, и они ушли на север, обычаи изменились. Покойников стали класть в землю, выставляя над могилой корабль из камней, чтобы доброму мужу было на чём отправится к праотцам на небо. Древние жители севера — ойгры — хоронившие вождей в курганах, тоже стали ставить камни поверх погребальных холмов в подражание завоевателям. Ойгры письма не знали, и камни украшали фигурами зверей и растений; агломанны же писали на камнях судьбу покойника рунами или азбукой. Если бы в дневнике был нарисован один из англоманских или ойгорских каменных кораблей, найти его было бы просто — у каждого рода и племени своя манера нанесения знаков и узоров. Но подсказка всё же была — каменный корабль из дневника Тёмного Тирана стоял поверх огромного кургана. А такой насыпали лишь над могилой уважаемого мужа из ойгров. Значит нужно искать в горах.
Коад Брора встретил меня неприветливо. Я потолкался на рынке, перекинувшись парой слов с продавцами скота, как раз пригнавшими овец, коз и коров на продажу; прошёл по единственной широкой улочке города из конца в конец; снова поглазел на рынок. Горцы угрюмо смотрели чужакам в глаза, словно пытаясь их на что-то спровоцировать, а равнинники показательно меня игнорировали, занимаясь своими делами, стоило перевести разговор на сторонние темы. Пришлось уйти, пока мелкий дождь и ветер с моря не превратили меня в покойника.
Портовые таверны — не лучший выбор для любопытного чужеземца, но дорогой постоялый двор вряд ли мог мне чем-то помочь. Говорить с заезжими купцами об ойгрских курганах бессмысленно. Так что оставалось лишь выбрать место потише и порасспрашивать местных.
Таверна «Жареный гусь» привлекла меня в первую очередь приятным запахом жаркого и забавной вывеской, где тот самый гусь задорно танцевал, покачиваясь на веревочках. Внутри было тихо и практически пусто: пара портовых рабочих дремала в углу, дрожащий мужчина пытался отогреться у жаровни, а официантка оттирала заблёванный стол. Я скользнул взглядом по пледам, запомнил порядок и цвет квадратов, после чего ушёл в угол и сел за стол. Двое работяг обычные равнинники, а вот парень у жаровни явно горец, ибо только горцы носили обе половины пледа — верхнюю и нижнюю, когда равнинники обходились только верхней и шоссами. Простое правило, видишь волосатые ноги в гетрах — значит видишь горца.
К какому же из родов он принадлежит? Я не был силён в агломанских расцветках, наших-то родных лесных кланов всех не упомнишь. А эти горцы любили забиться в какую-нибудь дыру и сидеть там столетиями, никому не показываясь. Конечно, пока корабль плыл на север, я выспросил у капитана о местных, но капитан сам был агломанном-равнинником. Этот же парень явно не из местных — синяя полоска не попадалась в городе. Пока я размышлял, официантка принесла мне похлёбку и пива. Правильно говорят, что добрые мысли приходят на полный желудок — к тому моменту, как миска опустела, я уже знал что делать. Для начала мне понадобится небольшой котелок с похлёбкой и кувшин с пивом.
* * *
— День отвратный, дождь всё льёт и льёт.
С этими словами я подсел к горцу и поставил напротив него котелок с кувшином. Особого приглашения не потребовалось, и мужчина жадно накинулся на еду.
— Я могу разгрузить и загрузить корабль, — начал он говорить с набитым ртом. — Знаю у кого сыр купить дешево. Могу посторожить склад.
Понятно, принял меня за купца. Хотя, скорее, за поверенного — купцы не ходят по портовым забегаловкам.
— Работы совсем нет?
— Рыбачить не сезон. Утром вынесло водоросли на берег, но мало. Что собрал для алхимиков даже на пинту не хватило.
— Ты не местный.
— Горец, — мой новый знакомый мотнул головой.
— Нет, я имею в виду не из здешних родов. Ни у кого таких квадратов не видел.
Я ткнул пальцем в его плед, отчего мужчина выпрямился и с гордостью произнёс:
— Руисерт Нак Кимли. С северных склонов.
— Артур, — коротко представился я.
Повезло. Он-то мне и нужен. Если я правильно помню, на севере больше всего поселений ойгров. Кто-то из их шаманов должен знать за курган с кораблём.
— Это хорошо, что ты с северных склонов… Дело есть.
Ложка в его руках замерла. Руисерт снова оглядел меня с ног до головы, заметил серебряные нити в кафтане, уцепился взглядом за гарду меча и тяжело вздохнул.
— Я должен, да? За этот обед?
— Нет, конечно, — поспешил успокоить его я. — Кто ж за угощение долг требует?
— Люди думают раз горец-северянин, то может любого убить за кувшин пива.
— Кувшин слишком мало? — я улыбнулся. — Шутка.
С шутками надо осторожнее. Чувство юмора у горцев специфическое, но Руи, судя по всему, не обиделся. Он тщательно выскреб похлёбку со дна и принялся за остатки пива.
— Послушай, я ищу большой курган с каменным кораблём, на котором выбиты странные руны. Может кто из ойгрских шаманов знает? Сведёшь меня с таким — получишь две королевских монеты.
— А что ты заплатишь шаману?
— Сторгуемся
— Торгуйся со мной, — Руисерт широко улыбнулся. — Я сам знаю такой курган.
Похоже, звёзды выстроились на небе настоящей удачей.
* * *
Чем больше Руи описывал мне курган, тем больше я понимал, что это — тот самый. Понятно, что горцы никогда не обращали внимание на надписи на камнях, да и сам курган не вызывал у них ничего, кроме лёгкого опасения перед древней магией, так что рассказ северянина был путанный и очень размытый, но внутреннее чутье кричало во весь голос, что я на правильном пути.
Убедить Руисерта проводить меня было несложно — ещё кувшин пива, задушевный разговор о горах и небольшой спор об оплате. Он хотел деньги вперёд, а я вполне резонно считал, что с моими деньгами он просто сбежит или, что хуже, уйдёт в запой. Так что мы сговорились на том, что я буду кормить горца из своих запасов, а также выдавать ему половину королевского золотого серебром на закате каждого дня. Мы ударили по руками и уговорились утром встретиться у входа в таверну. Руи отправился спать в хлев, а пошёл на корабль за своими вещами.
Меня подмывало надеть какой-нибудь из клановых костюмов, и будь это путешествие по равнине, я бы, безусловно, так и сделал. Половина равнинников даже и не поняла бы подвоха, но горцы… У них память долгая, и по правилу неприятности, тот единственный горский род, с которым кровь из носу нужно будет пообщаться, окажется кровным врагом. Казалось бы, ну где лесные кланы, а где — север, но зачем лишний раз трепать удачу за хвост? Так что я оделся как бедный королевский рыцарь: кафтан, белые лосины, ботфорты для пешего путешествия, дорожный плащ да широкий ремень. Война закончилась и достаточное количество рыцарей скитается по всему континенту, в том числе и на севере. Мой внешний вид хоть и вызовет вопросы, но не особо пристальные. Поверх кафтана я накинул лёгкий походный мешок, пристегнул на спину круглый щит, а за пояс заткнул два топорика вдобавок к верному мечу. Этого должно хватить на случай непредвиденных встреч.
Утром мы выдвинулись. Руи встретил меня возле таверны, уговаривая зайти позавтракать (явно за мой счёт), но я отказался, так что он натянул на голову пастушью шапочку и пошёл вперёд. Горец оказался удивительно болтлив для, собственно, горца. Он сходу начал рассказывать про Коад Брора то, что я и так знал, вдоволь посмеиваясь над живущими там агломаннами-равнинниками, их повадками и акцентом. В тот момент я и понял, что есть одна маленькая деталь… Аглосский язык не то, чтобы сложный, но горцы, явно наслушавшись ойгров, коверкают его до полного неузнавания, при этом искренне считая своё произношение единственно верным. Если в таверне речь Руи казалась нераборчивой из-за того, что он постоянно жевал, то на самом деле виной был акцент. В сочетании с малопонятными шутками и сравнениями, это начинало раздражать. Впрочем, как только мы покинули город, Руи быстро переключился на окружающие места и стало полегче. За день пути я узнал про окрестные замки и деревни, кто из родов ими заправляет, чем они занимаются и какие басни про них ходят. Казалось, горец знает всё и немного больше. Когда мы остановились на ночлег, Руисерт вызвался готовить и заодно рассказал особый рецепт супа. От потока слов меня спас лишь крепкий сон.