Зрелище одновременно и отвращало, и завораживало. Ненужное, совершенно бессмысленное насилие было выше всякого понимания, но зверь, что живёт в каждом из нас, смаковал каждый миг. И ликовал, словно это он победитель.
Засмотревшись на жуткое представление, Глирик слишком поздно заметил, что гигант не один. От удара в затылок в глазах потемнело, пещера перевернулась верх дном. Рваные башмаки стали последним, что увидел неудачливый гном прежде, чем отключиться.
Приняв их за отряд стражей, гномы бросились врассыпную. Скалозуб с усмешкой покачал головой — наивные голодранцы не подозревали, что со всех сторон их давно окружили. Вот оно, преимущество хорошей разведки! Конечно, острая необходимость в сих изощрённых маневрах отсутствовала, он был прекрасно осведомлён кто перед ними, но, во-первых, хотел проверить своих ребят на способность слаженно действовать, а во-вторых, не мог допустить, чтобы с перепугу глупцы разбежались по всей Пещере ремёсел. Сейчас на счету был каждый способный сражаться, и упускать чудом выживших в битве товарищей было попросту непростительно.
Удрать, однако, спешили не все. Троица гномов так и осталась на месте, не обращая на приближение потенциальных врагов никакого внимания. Скоро причина столь странной пассивности стала ясна.
Одному из оставшихся, а именно обезображенному до неузнаваемости толстяку, уже в принципе всё было до фени. Мертвецы не волнуются и не переживают. В этом ведь и заключается посмертное счастье…
Другим лежебокой оказался побитый и крепко связанный страж. Как ни странно, пленник не выказывал радости от встречи с соратниками. Скорее наоборот. То ли сразу раскусил кто они, то ли спятил, ибо вырывался так, словно за ним явился Проявленный.
Третьим был Норин. И этим всё объясняется.
— Бедный, бедный мой Лех. Воистину, сполна ты получил за свои преступления! — громогласно провозгласил Скалозуб, признав бывшего торговца скорее по телосложению, нежели по лицу. Распухшая от обильных кровоподтёков туша казалась ещё толще прежнего.
Гигант, что подтянув ноги к груди, сидел рядом с трупом, смотрел снизу вверх на пророка взглядом полным тоски. Сжавшись в комочек и положив на колени свой подбородок, он мог бы, при иных обстоятельствах, показаться невинным словно младенец. Лишь покрывавшая детину с головы до ног кровь «немного» нарушала сей образ.
— Толстяк убил Дорки, — просветил остановившихся на изрядном расстоянии от него бойцов Норин. Несмотря на численное превосходство, никто не желал попасть под горячую руку полоумному монстру. Тот, однако, одним ему известным чутьём сразу признал их за своих. Доспехи стражей могли ввести в заблуждение кого угодно, но только не дурачка. — Безбородый, ты теперь новый Дорки?
Вопрос привёл Скалозуба в лёгкое замешательство, но вошедшие в натуру осторожность и деликатность сделали своё дело:
— Да, Норин, да. Я теперь новый Дорки…
— Отцепитесь от меня, никакой я не страж! — связанный по рукам и ногам пленник упрямо не желал отвечать ни на один вопрос Скалозуба. — Не знаю я, где остальные! Я здесь случайно!
— Нам этот урод втирал тоже самое, — разбежавшихся было голодранцев одним за другим приводили обратно. — Я не страж, я не страж… Ага, а я, сука, король, а не житель трущоб!
Склонившийся над пойманным «не стражем» пророк неодобрительно покосился на «короля». Взяв пленника за бороду, грубо повернул тому голову, вынудив смотреть на себя:
— Значит так, страж, который не страж. Ты либо перестаёшь нести всякую ахинею, либо отправляешься сопровождать к Праотцу нашего толстожопого друга! — Скалозуб резко дёрнул бородищу допрашиваемого, заставив взглянуть на обезображенный труп. — Поверь, я не любитель насилия, но у меня нет ни времени, ни желания выслушивать сивый бред. Если ты не страж, то кто тогда, твою наискось?!
— Наёмник! Самый обычный наёмник! Они набирали добровольцев за небольшое вознаграждение, чтобы временно усилить ряды, — протараторил перепуганный гном. — На вас вон тоже доспехи, но вы же не стражи!
— Что верно, то верно. Почему же ты здесь, а не защищаешь дворец?
— Я убежал с поля боя у Нижних ворот… А законнорожденные чуть не разорвали меня на куски, стоило показаться им на глаза! Не знаю, как они узнали про моё предательство. Не понимаю, какое им до этого дело! Я всего лишь хотел оказаться подальше от стражей, от благородных, от черн… ой! Простите, пожалуйста. В общем, так я сюда и забрёл… — гном грустно вздохнул. — Это правда, я не хочу ни с кем сражаться, гибнуть и убивать. Просто, я просто… желал набить брюхо хотя бы скудным армейским пайком.
Скалозуб выпрямился, задумчиво поскрёб подбородок. Почему-то он верил нерадивому беглецу. В конце концов, добрая половина завербованных Дорки бойцов вот так же вынуждены были пойти на убой за еду. Дороговато встал им в итоге «халявный паёк».
— Отберите у него оружие и броню. Он пойдёт с нами, но глаз с него не спускать! — лидер небольшого отряда вновь посмотрел на странного пленника. — Как тебя звать-то, страж, который не страж?
— Глирик, — пробурчал дезертир, у которого никак не получалось держаться подальше от центра событий.
— А чего это ты раскомандывался тут, Безбородый? — теперь уже все оборванцы вернулись обратно. Некоторые с выражением искренней радости на лице, другие всё ещё с недоверием поглядывали на сотоварищей в прекрасной броне. «Сука-король» был из числа особенно подозрительных. — Кто тебя вообще выпустил? Как вы здесь оказались?
— Последний вопрос я сам хотел бы задать, причём в первую очередь, — сразу перешёл в контрнаступление Скалозуб. — Каким образом вы очутились практически на самых дальних задворках Пещеры ремёсел?!
— Я не собираюсь отчитываться перед законнорожденным! Указания будешь раздавать своим слугам, понятно?!
Тон «короля» явно пришёлся Торку и остальным не по вкусу. Преданные последователи пророка взялись за оружие. Испугавшиеся голодранцы, не понимая, что происходит, схватились за копья в ответ.
— Стоять!!! Вы что, совсем охренели?! Опустите оружие идиоты!
Слова успешного прежде оратора не произвели никакого воздействия. Торк шипел так яростно, что на губах вспенивалась слюна. «Сука-король» беспрерывно сплёвывал пророку под ноги, провоцируя драку. Остальные скалились, буравя друг друга полными ненависти взглядами. Взывать к разуму обезумевших от насилья существ было бессмысленно.
— Он новый Дорки! — резко вскочил на ноги Норин, доходчиво объясняя собравшимся текущее положение дел. — Толстяк убил Дорки, Безбородый заместо него!
То ли безупречная логика, то ли вид забрызганного с головы до ног кровью гиганта, мигом остудили пыл и той и другой стороны. Поблагодарив про себя дурачка, сумевшего донести мысль до таких же придурков, Скалозуб деликатно прокашлялся, переводя внимание на себя:
— Благодарю тебя, Норин. Воистину, Праотец молвит устами детей своих, излишней разумностью не осквернённых! В общем, друзья, если не вдаваться в детали, всё именно так, как брат ваш сейчас рассказал.
На лицах нищебродов по-прежнему сквозило непонимание. Скалозуб делано вздохнул и словно бы удосужился дать несколько более подробное пояснение:
— Что на Нижних, что на Верхних воротах сражения были безнадёжно проиграны. Дорки погиб, Зерк наврал всем с три короба и сбежал. Фомлина давно нет в живых, и Лех вряд ли оторвёт свой зад от земли. Судьбу Дедушки я, к сожаленью, не знаю… — Скалозуб преувеличено пожал плечами. — За неимением других кандидатов лидером Квартала нынче стал я. Нравится это кому из вас или нет, мне, если честно, насрать. Вы либо идёте со мной и безоговорочно выполняете все приказы, либо подыхаете здесь. Законнорожденные подняли бунт, сейчас в Пещере опасность таится за каждым углом, а вы подняли шум на половину района! — вошедший в раж любитель пространно поговорить обвёл взглядом слушателей. — Надеюсь, я всё доходчиво разъяснил? В любом случае, повторять я не стану.
Уцелевшие в страшной бойне мужи переминались с ноги на ногу и угрюмо молчали. Безбородый пророк, не моргая, смотрел в глаза «короля». Так и не дождавшись поддержки от сотоварищей, что, насупившись, изучали чрезвычайно интересный пол Пещеры ремёсел, тот был вынужден уступить: