— Мне нужно, чтобы пленка была проявлена к вечеру. Договорились?
— Там фото трупа?
— Ты же знаешь, это не в моем стиле.
— Вообще-то мы с Мелиндой были знакомы, — промолвила Кэсси. — Не то чтобы близкие подруги, но… Она была хорошей…
Кэсси подошла к монтажному столу. Неплохая девчушка. Дерзкая, правда. А еще у нее огромные влажные черные глаза. Сегодня она нарядилась в тонкую майку, шорты и шлепанцы. Волосы были стянуты резинкой. Загорелое запястье опутывала татуировка, изображавшая колючую проволоку. Кэсси посмотрела на фотопленку, перевела взгляд на пол и глубоко вздохнула. Вытерла глаза основанием ладони и тихо простонала:
— В последний раз, когда мы виделись, она была такой счастливой…
— В этом номере мы ограничимся некрологом и последними новостями о деле, так что пока держи рот на замке. Справишься?
— Мистер Пэ… Она ведь занималась археологическими исследованиями… Ну… костями, которые нашли на стройке курорта. Так?
— Ну да, — кивнул я. — И приехала из университета весной.
— Ее в школе каждая собака знала. Она была настоящей знаменитостью. Стипендию выиграла, чтоб в университет поступить. Красавица. И умница. И кому только дорогу перешла?
— Я оставил немного свободного места. — Меня словно обухом по голове ударило. — Расскажу тебе кое-что сегодня вечером, чуть позже. Часть подробностей узнаешь от Тома. Ну а пока мне нужно к судебному эксперту.
— Пожалуйста, можно я сама напишу о ней статью? Я справлюсь, честно-честно, — взмолилась Кэсси.
— Я доверю тебе последние новости от судебного эксперта, — ответил я. — Но некролог напишу сам.
Несколько мгновений назад меня осенило, что следует расспросить отца Мелинды о том, какие отношения были у Йергена и его дочери. Но желанием затевать этот разговор я, мягко говоря, не горел.
ГЛАВА 29
…Несмотря на то, что к их поселениям подступают заросли высокой травы, на территории колоний вы, как правило, ее не найдете: они срезают ее и устилают подобия улиц. Если у них и есть надобность в воде, то она ничтожна, ибо их обиталища нередко, а если быть точным, в основном располагаются в наиболее засушливых краях. С другой стороны, вполне можно предположить, что они добывают воду из подземных источников, к которым прорывают лазы. Все попытки закопать их норы или же затопить таковые, как правило, не давали каких-либо заметных результатов.
При приближении к колонии сусликов можно заметить, как они снуют меж своих обиталищ, по всей видимости наведываясь друг к другу в гости. Порой ближе к центру поселения несколько таковых обиталищ расположены в непосредственной близости друг от друга, словно выполняют роль ратуши. Там зверьки уминают нежные побеги, тут чистят норки или приводят в порядок холмики над ними, причем все это проделывают в совершеннейшей тишине.
ИОСИЯ ГРЕГГ (1806–1850), исследователь и торговец. Запись из путевого дневника.
Я попытался побыстрее закончить с работой, но вместо этого уснул прямо в кресле.
Проснулся я резко, будто бы от толчка. На столе передо мной красовалась коробка из-под овсяных хлопьев, доверху наполненная золотым песком.
На моей печатной машинке восседал Чаз. Понятия не имею, как этим сусликам удается проникать ко мне в дом.
Один глаз Чаза скрывала черная повязка, а на теле сверкала футболка с Ван Халеном. Король сусликов слушал айпод. Лицо покрывали царапины, а на макушке зияла круглая проплешина, словно кто-то вырвал клок шерсти. Сейчас он очень напоминал монаха-бенедиктинца, подавшегося в пираты.
— Ух ты! — Я показал на коробку из-под хлопьев. — Спасибо.
— Мы признательны тебе за помощь. Купи себе что-нибудь.
— Не все так просто, — покачал я головой. — Не могу же я вот так заявиться в банк и обменять пол-кило золотого песка на доллары.
— Всегда можно договориться. — Чаз принялся пританцовывать в такт музыке. — Купи себе «феррари». Слетай в Париж с подругой. У нас такого добра навалом, — он кивнул на коробку.
— Да народ и так уже думает, что у меня крыша съехала. Если кто увидит, как я швыряюсь деньгами налево и направо, ко мне тут же заявится полиция. И нет у меня подружки.
— А как же судебный эксперт? Она к тебе неровно дышит. Влюбилась по уши, точно тебе говорю.
— Нечего выдумывать всякий вздор. Никто в меня не влюбился. Ишь чего! Еще этого мне не хватало! И вообще, откуда тебе столько известно о моей личной жизни?
— Да мы вообще много чего знаем, — пожал плечами Чаз.