И лошадь, и древнее, украшенное кисточками седло, и потертая кожаная кобура, и седельные сумки с эмблемой ранчо Маккой казались отрыжкой давно ушедшей эпохи.
Из располагавшейся рядом закусочной вышло несколько человек. Они пересекли улицу, оглянулись, посмотрели на лошадь, рассмеялись и двинулись дальше.
Именно чалая первой услышала надсадные крики, донесшиеся из мэрии. Кобыла переступила с ноги на ногу, задрала морду и громко заржала.
Затем лошадь попятилась назад и дернулась. Поводья соскользнули с фонаря. Несколько мгновений чалая перебирала ногами на месте, а потом сорвалась и галопом умчалась прочь. По пустынной Мейн-стрит разносилось гулкое эхо перестука копыт по асфальту.
В мэрии раздался оглушительный грохот. Я кинулся внутрь. Народ, крича, толкаясь и спотыкаясь, ломился на улицу.
Пробившись в зал, я увидел опрокинутые стулья. Повсюду валялись брошенные стаканчики с недопитым кофе. Дора Маккой лежала навзничь на полу, а рядом с ней кто-то стоял на коленях.
Мэр, съежившись, стоял у стены, по его рубашке спереди расплывалось влажное коричневое пятно. Он то и дело промакивал кляксу салфетками, причем с таким рвением, словно она прожигала дыру у него в груди.
В зале жутко воняло тухлятиной.
Городской прокурор что-то заворачивал в скатерть, которую сдернул со стола. Держа загадочный предмет от себя подальше на вытянутой руке, он вышел вон.
Увидев меня, мэр выпучил глаза и принялся тыкать пальцем в Дору Маккой. Старуха лежала на полу, разметав седые волосы по коричневому ковру, и, хлопая глазами, смотрела в потолок.
Мэр затряс рукой с салфеткой, показывая ей на Дору:
— Эту свихнувшуюся каргу надо в дурдом сдать! А может, и за решетку отправить! Она кинула в меня дохлым койотом. Сраным гнилым трупом! Вы где-нибудь такое видели?
Доре помогли встать. Больная рука выскользнула из перевязи и безжизненно висела вдоль туловища. Старуха одарила меня улыбкой.
Я осмотрелся по сторонам. По опрокинутым стульям, разбросанным папкам и перевернутым стендам можно было без труда представить, какая тут паника поднялась.
На стене, за возвышением, на котором сидели члены городского совета, виднелся кусок прилипшей к ней шкуры, от которого во все стороны расходились брызги крови. Все это красноречиво свидетельствовало о том, с какой силой Дора запустила дохлятиной в мэра. Я сделал несколько фотографий для газеты.
Мэр, продолжая громко возмущаться, подцепил рубаху кончиками пальцев и отлепил от тела насквозь промокшую ткань.
— Господи, да откройте же кто-нибудь окно, — взмолился он, ослабляя на шее узел желтого в крапинку галстука. Затем расстегнул рубаху, стянул ее с себя, швырнул на пол и показал пальцем: — У меня тут кишки по всей рубашке. Давай, иди сюда и фоткай! Я весь перемазан гнилыми кишками!
Это действительно было так. Я выполнил просьбу мэра.
Дора поднесла к голове здоровую руку, отвела назад волосы и улыбнулась двум заместителям шерифа, которые явились, чтобы отвести ее в КПЗ. Один из полицейских собирался надеть на старуху наручники, но вместо этого, увидев ее больную руку, со всей осторожностью повел Дору на выход, словно внук родную бабушку в церковь.
Один из полицейских склонился к закрепленной на воротничке рации и вызвал скорую. Когда она приехала, медики проверили у Доры пульс и надели ей на лицо кислородную маску. Затем положили ее на носилки и выкатили их наружу.
— Эй, а про меня забыли? — возмутился мэр. — Я весь в трупном яде!
К этому моменту практически каждый из присутствующих осознал всю нелепость случившегося. Послышались нервные смешки. То один, то другой человек с видом эксперта по баллистике подходил к шкуре койота, прилипшей к стене, тыкал в нее пальцем и высказывал свое мнение об угле атаки и скорости броска. Некоторые кивали на пустой мешок, лежавший рядом со стулом, на котором сидела Дора.
Мэр все никак не мог прийти в себя и перевести дыхание. Он начал задыхаться, встал, прошел на нетвердых ногах несколько шагов, после чего уселся прямо на пол.
— Как? Ну как можно так поступать? — твердил он.
Посмотрев по сторонам, градоначальник увидел меня и выставил перед собой дрожащий палец:
— Мне плевать, сколько ей лет. Да хоть сто! Слышал, что я сказал? Хочу, чтобы ты процитировал меня дословно! Напечатай в газете все как было. Я хочу, чтобы об этом узнали все. Ничего не утаивай, выкладывай как на духу!
Когда я добрался до роскошной штаб-квартиры всемирно известной газеты «Вестник Булл-Ривер Фолз», заголовок для передовицы был готов.