— Хотите здесь подольше задержаться? — спросил я братьев.
Кент ничего не ответил, задумался.
Показавшееся солнце паршиво выполняло свою работу, я никак не мог согреться. Холодный влажный туман пропитал меня насквозь, мутной кисеей висел перед глазами.
— Я вижу дом! — закричал юный Сим.
— Не может быть! — заткнул его Макин. — Какого рожна дому стоять среди…
Из тумана проступили два дома, затем три. Целая деревня. Бревенчатые дома, крытые сланцевой плиткой.
— Что за чертовщина? — сплюнул Роу. Он плевался при каждом удобном случае.
— Может, сборщики торфа? — предположил Грумлоу.
Это казалось более или менее разумным объяснением. Хотя, насколько мне было известно, торфяные болота предпочитают более прохладный климат, но и в таком случае местные жители приходят на болото, собирают торф, а потом возвращаются домой. Они не строят домов на болоте.
В доме слева от нас открылась дверь, и мы все семеро схватились за оружие. Выбежал маленький ребенок, босой, он за кем-то гнался, было не разглядеть, за кем. Он пробежал мимо нас и растворился в тумане. Только слышался плеск воды под его ногами, подтверждая, что он реальный, и зиял чернотой проем открытой двери.
С мечом в руке я приблизился к двери. Она казалась мне входом в склеп, и тянуло оттуда сыростью и гнилью.
— Джейми, ты забыл… — тусклое поблескивание моего меча заставило женщину замолчать. Даже в тумане сталь Зодчих поблескивала. — О! — выдохнула женщина.
— Мадам. — Я чуть заметно склонил голову, не желая опускать ее слишком низко.
— Простите, — сказала женщина. — Я не ждала гостей. — На вид ей было не больше двадцати пяти, светлые волосы, приятное лицо, но из тех, что быстро выцветают, в платье из домотканой холстины, простом, но чистом.
Слева между домами стало отчетливо видно мужчину лет пятидесяти с деревянным бочонком на плече. Он бросил бочонок на стог соломы и поднял руку.
— Добро пожаловать! — сказал хозяин. Поскреб белую щетину на подбородке и пристально посмотрел сквозь туман. — Вы принесли с собой хорошую погоду, юный сэр.
— Что же вы не входите? Входите, — позвала женщина. — У меня горшок на печи, богаты только овсяной кашей, но просим к столу. Ма! Найди хорошую миску.
Я покосился на Макина. Он пожал плечами. Кент таращился на пожилого мужчину, крепко сжимая топор.
— Простите, я — Рут Миллсон. Как невежливо с моей стороны. А это — брат Роберт. — Женщина показала рукой на пожилого мужчину. — Мы называем его «брат», потому что он провел три года в Гоанском монастыре, но не прижился там. — Женщина весело улыбнулась. — Входите!
Что-то промелькнуло в моей памяти. Гоан. Был некий Гоан недалеко от моего дома.
— Ваше гостеприимство на моих друзей тоже распространяется? — спросил я, показывая на Макина.
Рут повернулась, чтобы войти в дом.
— Не стесняйтесь. Еды на всех хватит. Нет ничего хуже пустого желудка!
Я пошел за ней, Макин не отставал. Нам обоим пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолоку.
В доме оказалось чисто и сухо. На столе горела лампа, медная, начищенная до блеска, словно фамильная ценность. Царил полумрак, ставни закрыты, будто ночь угрожала ворваться в дом. Макин спрятал меч в ножны. Я не был столь вежлив. В голове вертелась мысль: чего-то не хватает. Или я чего-то упорно не замечаю.
Райк остался снаружи, нависая громадой над столпившимися вокруг него братьями. Они выглядели глупо, сверкая оружием и латами на фоне двух маленьких девочек, со смехом пробежавших мимо. Проковыляла, прихрамывая, старуха с узлом под мышкой, не замечая кинжалов Грумлоу, что-то пробурчала себе под нос.
— Рут, — обратился я к женщине.
— Садись! Садись! — перебила меня та. — У тебя вид полумертвого. А ты еще мальчик. Высоким парнем вымахал, но мальчик. Я-то вижу. А мальчикам надо много есть. Я права, ма? — Неосознанно женщина провела рукой по шее. Белая кожа, очень белая. На солнце она обгорит хуже Райка.
— Права. — Голова ма показалась в проеме дверей, которые, по всей видимости, вели в другую комнату. Седые волосы обрамляли суровое лицо, но мягкие губы сглаживали впечатление. — А как мальчика зовут?
— Йорг, — сказал я. Не место и не время было упоминать свой титул.
— Макин, — представился Макин, хотя Рут смотрела лишь на меня и общалась только со мной, и это казалось немного странным, потому что с обожженным лицом я уже не был таким привлекательным, как раньше, а вот Макин умел находить общий язык практически с любым человеком.
— А существует ли господин Миллсон? — спросил Макин.