В любой другой момент опытный рикиси с лёгкостью мог бы избежать подобной атаки или в худшем для себя случае минимизировать полученный ущерб, но не в этот раз. Слишком много факторов сыграли против него. Это и злосчастный кузов Тойоты, что сковал движения сумоиста и Раттана, которая разъярённой кошкой скакала вокруг здоровяка, охаживая того убойными киками.
С едва различимым хрустом лезвие камы перерубает ключицу сумоиста и одна из рук здоровяка повисает вдоль тела. Голова рикиси частично лишается защиты и Раттана сполна пользуется предоставленной возможностью. Девушка отталкивается ногой от крыла автомобиля, оставляя на детали очередную вмятину, и втыкает острое колено в висок опешившего сумоиста. Глаза мужчины собираются в кучу, а взгляд теряет былую остроту. Впрочем, даже в таком полубессознательном состоянии Ямагути всё ещё пытается дать отпор. Уцелевшей рукой он отмахивается от тайки и девушку отбрасывает в сторону, на капот соседней машины.
Раттана слишком заигралась и забыла, что раненый медведь во сто крат опасней. Я же не собираюсь повторять её ошибку.
Призрачный серп вновь уносится к рикиси, и вторая рука гиганта опадает вдоль тела. Пора с этим заканчивать.
— БАРРРРРА! — раненым зверем ревёт Ямагути и красные испарения, что от него исходят, усиливаются многократно. Они буквально обволакивают необъятный торс сумоиста, скрывая фигуру последнего из виду.
Вот только я не намерен давать опасному противнику время прийти в себя и мой правый прямой обрывает боевой клич рикиси. Нижняя челюсть сумоиста хрустит под гранёными шипами какутэ. Во втором ударе нет нужды, отталкивающий резонанс вкупе с особенностью боевых колец сделает всю грязную работу за меня. Кастет отпружинивает обратно и крепкий чугунок рикиси подпрыгивает, словно футбольный мячик от добротного пинка, шейные позвонки сумоиста задорно потрескивают. И только после этого брутального добивания голова Ямагути наконец опускается на грудь. Ужасающая Ки старого знакомого стремительно рассасывается в пространстве.
Машинально проверяю пульс рикиси и с ужасом осознаю, что этот ублюдок хоть и в отрубе, но всё ещё бодрячком. Биение ровное, будто засранец просто уснул. А тем временем у него раздроблена челюсть, как минимум два сотрясение и из ран в области ключиц хлещет кровь.
Чертовщина какая-то! Да из чего сделан этот мужик?
Я-то думал, что ему придётся как минимум пару месяцев проваляться на больничной койке, но, чует моё сердце, встретимся мы с ним раньше. Может добить от греха подальше?
«Кого ты обманываешь, Антоха? Если реально хотел его прикончить, то почему не целился сразу в горло?»
С тяжёлым вздохом достаю из-за пазухи несколько смятых купюр и засовываю их в карман широких шорт.
— На лечение. И мой тебе совет: не ходи ты по мебельным магазинам, с такой здоровенной жопой всё только на заказ. Ну или на диету садись…
Пока вытаскиваю руку из чужого кармана, кольцами нечаянно выдёргиваю наружу какую-то бумажку, которая на поверку оказывается обычной визиткой. Картонка медленно планирует на асфальт, и на одной из сторон я различаю изображение чёрного сплюснутого ромба, а под ним надпись «Ямагути-гуми».
«Знакомое название. Где же я мог его слышать?» — как следует поразмыслить не успеваю, сзади ко мне подходит Раттана.
— Достойный противник, — торжественно произносит тайка. — Прекрасная добыча.
— Сама-то как?
— Ничего серьёзного, — пожимает плечами девушка и это движение явно доставляет ей дискомфорт. Хоть вида Раттана и не подаёт, но, похоже, Ямагути неслабо её приложил. — Надо уходить, пока полиция не приехала.
— Ага, только за кухонным гарнитуром заскочу.
Любая другая девушка назвала бы меня полным кретином и устроила истерику на пустом месте, но гордая дочь семьи Гемсамахан была слеплена совсем из иного теста, поэтому в мебельный она потопала вместе со мной. Ей как раз нужна была новая настенная полка, а то на старой уже не хватало места для манги.
Глава 13
Двадцать третье сентября — один из дней осеннего равноденствия. Знаменательная дата во время которой принято посещать родовые могилы, зажигать на них свечи и бумажные фонари, дабы осветить душам усопших путь в загробном мире.
Я в компании трёх человек стоял напротив надгробия, на котором рукой умелого мастера было высечено имя. «Миямото Акихико» гласила гравировка. Под могильной плитой, на глубине двух или более метров покоилась урна с прахом моего друга.
С того момента, как он погиб это наша первая встреча, пускай и столь своеобразная. По понятным причинам ни я, ни Мичи с Раттаной не могли присутствовать на церемонии кремации, а затем и на самом погребении. Излишнее внимание со стороны государственных структур нам было ни к чему.